Союз Верных — Остгренц (СИ)

Конвоиры стали выстраивать повстанцев в колонну. Мимо быстрой походкой прошёлся человек из свиты герцога. Поискал глазами ближайшего конвоира, потом, ткнув в меня пальцем, поинтересовался:

— Это кто такой?

Услышав ответ, сказал:

— На общих основаниях, — после чего пошёл дальше по своим делам.

Подошедший конвоир ловко скрутил мне руки верёвкой и подтолкнул к остальным пленникам.

— Его-то за что?, — крикнули сразу несколько голосов.

— Вы что, не слушали приговор, бездельники?, — прозвучал ответ. — Сказано же было: "все бунтовщики и лица, оказывавшие им явное или тайное содействие". Значит, и он такой же преступник, как и вы все.

— А вот это вполне в духе Герберта, — невесело засмеялся оказавшийся рядом со мной повстанец, а потом добавил: — гордись парень, тебя причислили к лучшим представителям дворянства Западных земель.

Та же участь постигла Клауса. Единственным, кого не связали, был Генри, но завидовать ему ни я, ни мой приятель, не спешили. Постоянно находиться при бароне Армане — едва ли не худшее наказание.

* * *

Местом нашего заключения был выбран Замок-на-Острове — причудливые развалины посреди начавшего зарастать болотной травой озера. Люди рассказывали, что в прежние времена здесь стоял удивительной красоты замок, построенный каким-то очень богатым вельможей. Война Сеньоров не пощадила прекрасное творение человеческих рук, и от замка остались одни руины, которые предприимчивый герцог решил переоборудовать под тюрьму.

За основу было взято сохранившееся кольцо внутренних стен, которое продлили и полностью замкнули, образовав огромный овал. Внутри него, в два этажа выстроили камеры, двери которых выходили во внутренний двор тюрьмы. В итоге камер оказалось гораздо больше, чем узников, что косвенно свидетельствовало о том, что врагов у герцога было предостаточно. Как обмолвился один из конвоиров, строительство помещений для заключённых началось ещё до того, как войска Герберта отправились в погоню за разбитой армией повстанцев.

На момент нашего появления, тюрьма ещё не была полностью закончена, и предполагалось, что часть её помещений будут достраивать сами заключённые. Когда пленные прибыли к месту заключения, команда плотников навешивала тяжёлые, укреплённые железными полосами двери. Нам оставалась работа по разравниванию пола в камерах нижнего яруса и выносу за пределы внешней стены накопившегося после строительства мусора.

С высоты прожитых лет, могу сказать, что многое повидал в своей жизни, но более мрачного места, буквально пропитанного безнадёгой и отчаянием, видеть никогда не доводилось. Мне, выросшему в пещерах, было гораздо легче освоиться в каменном кольце, а многим повстанцам приходилось очень тяжело.

— Когда вокруг тебя каменные стены, — как-то сказал один из них, — невольно закрадывается мысль, что ты уже умер, а вся эта тюрьма представляет собой огромную братскую могилу.

Я забыл упомянуть, что начальником тюрьмы герцог поставил барона Армана, который с большим воодушевлением принял это назначение. Похоже, Герберт неплохо разбирался в людях, ведь, по словам повстанцев, лучшего кандидата на должность сторожевого пса ему было не найти. Барон старался изо всех сил, чтобы сделать нашу жизнь в тюрьме как можно более отвратительной. Не знаю, получал ли он на этот счёт какие-либо распоряжения от герцога, но и его собственной изобретательности хватало с лихвой.

Начал Арман с того, что отменил свидания с родными, которые не запрещались внутренним распорядком тюрьмы. Затем была введена система наказаний, предусматривающая изоляцию провинившегося в карцере на несколько дней без еды и питья. Ну и последним шагом стал перенос прогулки заключённых со светлого времени на сумерки. Сказать, что этот человек у всех у нас вызывал недовольство, значит, ничего не сказать. Его ненавидели не только повстанцы, но и охранники, к которым Арман относился с чуть меньшим презрением, чем к заключённым. За какую-то пару декад барон ухитрился настроить против себя абсолютно всех, и не скрывал удовлетворения этим фактом.

Не нашлось бы среди заключённых ни одного человека, который не мечтал бы как-нибудь насолить начальнику тюрьмы. Наивысшим достижением мог бы стать побег, но сделать это было совсем непросто. Охрана патрулировала внешний периметр каменного кольца и постоянно находилась на крышах верхнего яруса камер. Попытки незаметно пробраться наверх предпринимались с самого первого дня, но ни одна из них успеха не имела. Каменный пол в камерах нижнего яруса не позволял соорудить подкоп и таким образом выбраться на волю. Казалось, что никакой возможности вырваться на свободу не существует, но благодаря счастливой случайности, способ нашли. Но, рассказ об этом ещё впереди.