Союз «Волшебные штаны»

Кармен уставилась на подругу, разинув рот. Когда это Тибби успела сделаться мисс Объективность? Мисс Умеренность? Если кто-то и был склонен жалеть себя и обвинять в этом всех остальных, то это Тибби. Почему же именно Тибби сейчас заставляет ее подумать над своим поведением, когда ей нужно одно – чтобы ее выслушали?

– Кто ты и куда дела Тибби? – спросила наконец Кармен с таким чувством, словно ей в спину вонзилось копье, и выскочила вон.

Дорогая Лина!

Работа над фильмом продолжается, но не так, как я ожидала. Бейли стала моей самопровозглашенной ассистенткой. Я разрешила ей взять интервью у Дункана, Заместителя Начальника Отдела Всего Света. Думала, будет смешно, а получилось совсем иначе. Но все равно довольно круто. Похоже, она считает особенно интересными именно тех людей, которых я считаю особенно смехотворно-безумными.

Как там боксер Бапи? Как эффектная Эф?

Лин, ты только не грызи себя так. Очень уж мы тебя любим.

Тибби

Под вечер у них был матч против «Серых китов». Тем временем «Лос Кокос», команда Эрика, тоже выиграла первый матч. Завтра им предстояло играть против шестой команды – «Твердолобых». А на послезавтра был назначен финал – матч на Кубок Койота. Бриджет ни капли не сомневалась, что «Такос» выйдут в финал.

Они ждали шести часов, когда солнце опустится, станет прохладнее и можно будет начать игру. На этот раз смотреть собрался весь лагерь. Поле заливали красивые розовые косые лучи. Бриджет смотрела на Эрика – он сидел на клетчатом пледе в компании двух-трех тренеров и смеялся какой-то шутке Марси. Сердце Бриджет пронзила ревность. Еще не хватало, чтобы его смешили другие девушки.

Она снова принесла с собой Штаны. Тщательно сложила и положила у кромки поля.

Молли пристально смотрела на нее. Выражение ее лица Бриджет не понравилось. Неужели она собирается поставить ее на ворота на всю игру?

– Бриджет! Играешь в защите.

– Чего? Ни за что.

– За что. Стой там. За центр поля ни шагу, – командным голосом отчеканила Молли, будто Бриджет в жизни не видела ни одного футбольного матча.

– Вперед, Бриджет! – крикнула Диана. Они с девочками удобно устроились на траве с чипсами и сальсой.

Бриджет встала в линию защиты. И всю игру проторчала там, пока Олли, Джо и другие девочки грелись в лучах славы. Бриджет утешалась только тем, что ей удалось разгромить в пух и прах нападение «Китов».

К концу второго тайма счет был три-ноль. Бриджет решила, что это ее шанс. Грех было такой упускать. У кромки поля разгорелась жаркая борьба за мяч, отчего почти все игроки покинули свои позиции. Бриджет невольно переместилась к центру, и дальняя половина поля осталась почти полностью открытой. Олли перехватила мяч, который ввели в игру из-за боковой линии, и заметила Бриджет краем глаза. Бриджет проверила, что не вышла за центр поля, красиво перехватила мяч и запустила его по высокой дуге прямо к воротам. Зрители затихли. Все глаза были прикованы к мечу. Вратарь потянулась к мячу и подпрыгнула. Мяч проплыл у нее над головой и угодил в угол сетки.

Бриджет посмотрела прямо на Молли. Та была единственной среди болельщиков, кто не разразился восторженными воплями.

– Би, Би, Би! – скандировала Диана с подружками.

После этого Молли удалила Бриджет с поля. Бриджет даже засомневалась, пригласят ли ее сюда на следующий год. Села на траву и стала есть чипсы с сальсой, наслаждаясь жжением во рту и последними лучами солнца на плечах.

Можешь ошибаться как угодно, но, пока ты великодушен, верен себе и к тому же полон пыла, ты не сможешь ни навредить мирозданию, ни даже всерьез огорчить его.

Уинстон Черчилль

Лина поняла: ей нужно вернуться к живописи. День за днем она только и делала, что слонялась по окрестностям, чтобы увидеть Костаса, ждала, что он ответит на ее взгляд – ну пожалуйста! – ждала, когда окажется, что он рассказал всем, что между ними было, и иногда даже хотела, чтобы он так поступил. Она то убеждала себя, что никогда не сможет заставить своих безжалостных, непробиваемых бабушку и дедушку поговорить о случившемся, и сама себе верила, то понимала, что все это самообман. И чем больше придумывала себе отговорок, почему она не может ни с кем поговорить, тем тяжелее становилось у нее на душе.