Союзник

А вот Иван верил своему другу всегда. Они шагали рядом чуть ли не всю свою жизнь, начав с порога детского дома и заканчивая этим сырым тоннелем. Жизнь зашвырнула их в самое пекло, но Бехтерев не по наслышке знал, как выглядит этот ад изнутри. Он и Дмитрий уже не раз вместе ходили на поверхность и сталкивались с «костяными». И до сих пор оставались в живых. Так почему же сейчас Иван чувствовал себя так, словно это последний день в его жизни? Почему-то с каждым шагом по этому проклятому коридору, Ивану казалось, что шансы на спасение неумолимо тают. Вся их группа шла на поверхность, прекрасно понимая, что оттуда они уже не вернутся. Кто был среди них? Наемник, который в любую минуту может предать, одноглазый полукровка, который сам не разбирается в своих способностях, несколько солдат, чье оружие не может нанести противнику вреда, ученые, которые вообще не умеют стрелять… Надежда была лишь на Диму и Альберта, которые по теории могли провернуть ту же комбинацию с усилением энергетики, что и на Адмиралтейской. Вот только на Адмиралтейской количество дзями было в разы меньше. Одно дело — выпить каплю яда, другое — целую бутылку. Наверное, это неправильно — идти на задание и думать о смерти, вот только Иван не мог не думать о ней, и особенно о том, что будет с его дочерью, если он не вернется.

В свою очередь Стас думал о Кате. В памяти до сих пор крутились мысли о том, с каким отчаянием девушка восприняла его решение идти на поверхность и как настойчиво пыталась его отговорить. А он в который раз пытался убедить ее в том, что вернется. Обязательно вернется. Она плакала, а он обнимал ее, покрывал поцелуями ее заплаканное лицо и клялся, что смерть в который раз обойдет его стороной. На самом же деле Стас был уверен только в том, что больше не может сидеть под землей и ждать своей участи. После падения Адмиралтейской ни у кого не было гарантий, что следующей станцией-призраком не станет Владимирская. Стас шел на поверхность не для того, чтобы еще раз погеройствовать, а для того, чтобы защитить свою любимую женщину. В момент их расставания Волошину даже показалось, что тень Лескова между ними наконец растаяла. Катя снова сделалась той самой девушкой, с которой он случайно познакомился и с которой захотел связать свою жизнь. Возможно, Катю наконец остудила новость о том, что Дмитрий является полукровкой, а, быть может, она наконец поняла, что ему нет до нее никакого дела. Он так боролся за власть, что забыл о своем увлечении чужой девушкой. Стас презирал Лескова ровно до тех пор, пока не узнал о его желании дать «процветающим» отпор. Но пока война идет на чужих территориях, Золотой Континент так и будет оставаться в безопасности. Теперь оставалось только доставить проклятое стекло на базу и защитить ученых, которые знают, как применить его.

Наверное, из всех присутствующих Руслан был единственным, кто воспринимал происходящее более-менее спокойно. Он уже собирался умереть однажды, наложив на себя руки, поэтому смерть не пугала его. Напротив, последние месяцы он жил, как робот. После потери жены и сына, жизнь утратила для него свою ценность. Теперь каждый раз, когда Гаврилов смотрел на себя в зеркало, он видел одноглазое существо, в которое превратила его война. С пустой глазницей и таким же пустым сердцем. Единственное, что заставляло его цепляться за жизнь, это была жажда мести. Она толкала его вперед, оставляя после себя лишь желание дожить до момента, когда Золотой Континент будет уничтожен.

Что касается Дмитрия, то он старался игнорировать страх, который неумолимо подкрадывался к нему с каждым новым шагом. В конце концов он был полукровкой, и этот самый страх с самого рождения находился в его подчинении. А король не должен бояться своих «подданных», иначе это начало конца. Сейчас Дмитрий думал лишь о том, как незаметно пройти открытый участок, ведущий до Адмиралтейства. Для этого им понадобится всего несколько минут, но даже этот срок казался Лескову непозволительно долгим. Затем, если все удастся, они окажутся на плюс-минус безопасной территории бывшей крепости. Устройство телепорта располагалось в наиболее защищенной части основного здания, и туда «костяные» не могли пробраться. Проблемы могли возникнуть по возвращению, ведь к тому времени начнет светать, и хищники, населявшие Петербург, наверняка заметят их. Главное, чтобы их удалось отпугнуть…

Они как раз подходили к тоннелю, ведущему в канализационный, как вдруг Альберт резко остановился. Он замер, словно зверь, почуявший охотника. В какой-то момент врач автоматически потянулся к шлему, чтобы снять его — как будто это могло помочь ему разобраться, что затаилось там, во мраке. Где-то продолжала монотонно капать вода, словно издеваясь над группой людей, которая в тревоге озиралась по сторонам.