Сохранённая кракеном

— Это лучшая новость, которую я получила за последние дни. Ты платишь мне за то, чтобы я поехала на пляжный отдых, на свадьбу и познакомилась с настоящим живым кракеном — семьей кракенов? Потрясающе!

Он качает головой, но улыбка остается на лице.

— Что ж, должен сказать, я испытываю облегчение. Ты восприняла это на удивление хорошо. Я подумал, ты скорее всего не знаешь о баре Монстр.

Я моргаю. Затем до меня доходит.

— Ты хочешь сказать, что в баре прошлой ночью было полно таких же монстров, как ты?

Он кивает. Я хлопаю себя по лбу и смеюсь.

— Не могу поверить, что я была в комнате, полной монстров, и даже не знала об этом. Напомни мне как-нибудь спросить тебя, скольких монстров я на самом деле встретила.

Он подмигивает мне и забирает пустой поднос.

— Держу пари, намного больше, чем ты думаешь.





Гидрошкрука

Шелли потрясающая. Лучшей фальшивой девушки я и желать не мог. За исключением того, что чем больше она, кажется, искренне взволнована свадьбой, чем больше она расспрашивает меня об обычаях кракенов и о моей жизни и слушает с пристальным вниманием, тем больше я понимаю, что на самом деле она для меня худшая фальшивая девушка. Из нее получилась бы идеальная настоящая девушка. За такой я бы действительно хотел ухаживать и посмотреть, подходит ли она мне. Сейчас для меня это было бы катастрофой.

Большую часть полета я пытаюсь притвориться, что не умираю от желания расспросить о ее жизни; не умираю от желания наклониться ближе, взять ее за руку или обнять за плечи, как я сделал прошлой ночью. Она просто продолжает смотреть на меня с широкой улыбкой и мягкими карими глазами, все увереннее притягивая меня с каждым милым смехом и застенчивым румянцем. Очевидно, что кракен не может утонуть, но если бы мог, я был бы в опасности, потому что я чувствую, что с каждой минутой тону в ней все больше.

В какой-то момент вечности моих мучений стюардесса приносит нам обед.

— Добрый день, сэр, мэм. Сегодняшнее блюдо — океанская форель конфи с мятой и пловом из кинзы. Что из напитков я могу предложить вам, мэм? Вино, игристое вино, вода, безалкогольные напитки? Что-нибудь еще?

— Ого! — Шелли улыбается мне. — Не знаю, ела ли я когда-нибудь что-нибудь настолько вкусное. Не могу поверить, что мы летим первым классом.

Это заставляет меня чувствовать себя немного виноватым, зная, что без нее здесь я мог бы принять это как должное. Прошло много времени с тех пор, как мне приходилось беспокоиться о деньгах так, как, подозреваю, это делает она. Действительно, когда это мне приходилось беспокоиться о том, что я не смогу заплатить за квартиру? Я усердно работал, чтобы сдвинуть свой бизнес с мертвой точки, но могу признать, что стартовать в первую очередь мне позволило богатство моей семьи.

— Что ж, я рад, что смог предоставить тебе возможность насладиться этим.

— Я буду только газированную воду, — говорит она стюардессе с немного застенчивой улыбкой. — Сегодня лучше ограничиться водой.

Пока стюардесса наливает воду, я не могу удержаться, чтобы не наклониться к ней поближе и не прошептать на ухо.

— Не стоит сдерживать себя из-за моего присутствия. Ты ужасная кокетка, когда находишься под воздействием алкоголя. Мне это скорее понравилось.

Шелли резко втягивает воздух и неловко берет в руки стакан, когда стюардесса протягивает его ей. Это все предупреждение, которое я получаю, прежде чем все содержимое бокала вываливается мне на колени, а Шелли визжит от ужаса.

— О нет! Боже мой. Мне так жаль…

Я вскакиваю на ноги, роняя еду на пол, и беспорядочно отряхиваю мокрое пятно, образовавшееся на моих брюках. Но это бесполезно. Уже слишком поздно. У меня есть только полминуты, и я надеюсь, что Шелли будет готова к тому, что вот-вот произойдет, прежде чем это начнется.

Вода целует мою кожу так, как, я слышал, люди описывают выход на солнечный свет из холодной комнаты. Мое тело двигается, меняется и расщепляется, набухает и корчится, чтобы освободиться.

Я больше не стою на двух человеческих ногах. Вместо этого восемь щупалец двигаются, разрывая одежду и извиваясь, как они всегда делают поначалу, ища и хватая.

Обычно это не проблема. Обычно я перевоплощаюсь в ванне или в душе, или в море, где у меня есть место вытянуться. Но не здесь. Здесь я зажат между сиденьями, связан слишком большим количеством одежды и, что хуже всего, прямо рядом со мной, глаза на уровне моей промежности — самое проблематичное искушение из всех.

В свою защиту скажу, что у моих щупалец в буквальном смысле есть собственный разум. Крошечный мозг в каждом из них управляется моими низменными инстинктами. Когда я в своем истинном виде, я могу почувствовать вкус добычи в воде, насладиться желанием моих любовников, ощутить сотню нюансов, которые я не могу различать в человеческой форме. Недостаток: я не могу контролировать ту животную сторону себя, которая думает о том, чтобы обхватить Шелли своими конечностями, широко раздвинуть ее для моего удовлетворения и заполнить каждую дырочку, которую она хочет почувствовать наполненной, пока она вся не будет принадлежать мне.