Сокол

Максим обнял ее за плечи:

— Ты сейчас куда?

— Домой, в хижину. О Амон, о боги — что за мерзость мы сегодня увидели!

— Да не переживай так. Кстати, я давно заметил, что тебе здесь не очень-то нравится.

Девушка повела плечом:

— Да уж.

— Тогда почему ты не уйдешь?

— Как?! — нервно рассмеялась Уна. — Неужели ты еще не понял? Здесь все, все принадлежит Якбаалу — весь оазис, пристань, корабли. Везде его люди, при всем желании не убежишь, сразу схватят и…

— И — что? — негромко поинтересовался Макс.

— Не хочу говорить… Пойду, пора уже. Так ты не забудешь про то, что видел?

— Нет… Постой! — Максим взял девушку за руку. — Почему ты веришь мне?

— А больше некому! И притом — просто хочется… Хочется хоть кому-то верить. Ты хороший человек, Ах-маси, — я чувствую это. И давно хотела тебя предупредить: опасайся Якбаала! Он вовсе не так радушен, как кажется. О, это страшный человек, поистине страшный. Чужак, захватчик — хека хасут!

— Ты уже говорила. Идем?

— Не надо, не провожай меня. И вообще, теперь нам надо встречаться реже. Чтобы никто не догадался, что мы с тобой друзья… Ведь мы же друзья, правда?

— Правда, милая Уна. — Юноша нежно поцеловал девушку в щеку.

Легкие порывы ветра шевелили листья пальм, и золотой месяц, отражаясь в пруду, заливал своим мягким светом сад, дворец и черные базальтовые плиты храма Сета. Максим отправился к себе, размышляя об Уне. Эта девушка доверила ему страшную тайну! Почему? Действительно, больше некому? А похоже, что так. Кроме Сетнахта и слуг, во дворце Якбаала больше нет людей. Только он, Максим, — гость. А если б он оказался подлецом и выдал Уну? Эта девушка рисковала — почему? Так ненавидела захватчиков? Или — Сета?

Утром неожиданно явился хозяин, да не один, а с гостями. Все бородатые, кудлатые, с маслянистыми черными глазами: важный, в богатом платье толстяк с мечом за поясом и с ним двое мужчин помоложе, тоже в расписных одеждах, словно бы сшитых золочеными нитками из разноцветных лоскутков. Вообще они чем-то напоминали Максиму цыган.

Якбаал относился к ним с почтением — лично помог толстяку слезть с колесницы, улыбаясь, повел в дом. Двое других — видать, поменьше рангом — почтительно шли сзади.

Макс увидел их из беседки, хотел было выйти навстречу, но оказавшийся поблизости Сетнахт — гнусный преступник Сетнахт, убийца кошек! — сделал предостерегающий жест:

— Хозяин хочет, чтобы ты подождал его здесь, Ах-маси.

Молодой человек пожал плечами:

— Хочет — подожду.

Сетнахт ничего более не сказал, лишь улыбнулся и застыл невдалеке статуей, скрестив на груди руки.

Ждать пришлось недолго — выйдя из ворот дворца, господин Якбаал быстро зашагал к беседке. Осклабясь, похлопал юношу по плечу:

— Надеюсь, ты не очень скучал здесь, друг мой?

— Да нет, некогда было. Учился новым словам и грамоте.

— Похвально, похвально. Вот что, друг мой… — Якбаал немного замялся. — Я бы не очень хотел, чтобы о тебе кто-то знал…

— Так скажите, что я ваш племянник!

— Можно, но… Начнутся всякие расспросы и прочее. Мои гости — важные люди, но они пробудут здесь недолго, дня два. Тебя не затруднит пожить пока в одной из хижин? Немного… слуги обставят там все с необходимым комфортом.

— Как скажете, господин Якба.

— Вот и славно, вот и договорились. Танцовщицы сегодня будут заняты… но одну я тебе пришлю, скажи кого.

— Кого хотите. — Опустив глаза, юноша равнодушно пожал плечами.

— Да, и еще попрошу тебя эти два дня не выходить в сад.

— Хорошо.

— Вот и славно!

Якбаал вернулся к гостям, лучась довольством и умиротворением, Максим же в сопровождении одного из слуг зашагал к хижинам.

В бледно-голубом выцветшем небе ярко пылало солнце. Свернув с главной дорожки направо, ведомый слугой юноша зашагал вдоль обсаженной колючим терновником стены храма Сета и невольно оглянулся — вот где-то здесь должен быть лаз. Вот, кажется, за тем кустом… Господи, что это? Показалось вдруг — на колючках повис маленький кусочек неба. Светло-голубой лоскуток… Обрывок от платья Уны!

— Погоди-ка!

Макс замедлил шаг, намереваясь свернуть к кустам, оглянулся… И понял, что опоздал, увидев идущего позади Сетнахта в сопровождении бритоголовых девушек. Кивнув юноше, жрец остановился, снял с куста лоскуток и, недовольно покачав головой, бросил его младшим жрицам. Обругал прислугу — мусора, дескать, набросали…

У Максима отлегло от сердца. Пусть хоть так — мусор. И все же надо будет предупредить Уну. Ах, что же она вчера была так неосторожна! Только вот как с нею встретиться, если нельзя выходить в сад? Юноша усмехнулся: ну, если очень хочется, то, наверное, можно. Главное — не попадаться на глаза гостям.