Сокол

Максим не сразу понял, что обращаются к нему. Джедеф — под этим именем он и пробирался на юг, по заранее разработанной Якбаалом легенде… которой уже воспользовалась Уна и, дай-то бог, успешно.

— Джедеф! Да откликнись же!

Юноша обернулся:

— А, любезнейший Имхотеп, да будет благословен твой Ка! О чем ты хотел спросить меня?

— Не спросить, а позвать. — Купец хитро прищурился и засмеялся. — Сыграем в «змею»? Ну, хотя бы пару-тройку партеек, а? Так и быть, ставлю на кон кувшин своего лучшего хами!

Максим хмыкнул: надо же, расщедрился! Хами — нечто вроде ликера — конечно, вино неплохое, что и говорить. Да вот только Имхотеп этот — больно уж хитрый игрок. Рука набита! За два дня пути уже выиграл у Макса два серебряных браслета и три медных колокольчика. И все ему мало — вот жлобина!

— Дам фору, — продолжал уговаривать купец. — Против моего вина — всего лишь медный браслетишко. Ну, давай, давай, решайся — что еще нам тут делать-то?

Делать действительно было пока нечего, а торговец, насколько успел понять юноша, характер имел такой, что ни за что не отстанет.

— Ладно, — Макс наконец сдался. — Сыграем, потешим наши Ка!

Торговец быстро расставил на медном игровом поле фишки в виде голов ибиса и, протянув напарнику коробочку с кубиками, улыбнулся:

— На! Мечи первым.

Юноша раскрутил коробку, высыпал кубики на палубу и сделал соответствующее количество ходов. Затем пришел черед купца — ему гораздо менее повезло, что, впрочем, его ничуть не расстроило — игра-то еще только начиналась. Лишь заметил:

— Давно хотел тебе сказать — неправильно ты кости бросаешь. Не так надо.

— А как?

— Дай покажу… Впрочем, нет. Чтобы ты потом меня обыгрывал, да?

— Да не больно-то и надо, — обиделся Максим. — Все равно я не сегодня завтра сойду, мне ведь не до самого Уасета плыть.

— Ладно, ладно, уговорил — покажу! И еще скажу о неких… гм-гм… хитростях. Но только завтра… или сегодня вечером, после того как сыграем.

— Эх, алчный ты человек, Имхотеп! — качнув головой, посетовал юноша.

— Так я же торговец! Ну, давай, бросай — твоя очередь.

Макс проиграл все партии — был невнимателен, не об игре по большому счету думал. Купец — жилистый, широкоплечий, с шоколадного цвета кожей и блестящими белками глаз — радостно потирал руки. Полюбовавшись выигранными браслетами, убрал их в сундучок и, разлив по кружкам вино, — угощаю! — принялся, как и обещал, учить парня премудростям этой, казалось бы, нехитрой игры.

— Кости бросай так… А коробочку крути вот этак… Видишь, да? Вот я беру кубики… вот положил их в коробочку… видишь, сколько там очков? А теперь смотри… оп! Ха-ха! Видал, да? На-ка, сам попробуй!

После долгих тренировок Максим все-таки навострился выбрасывать примерно такое количество очков, сколько ему было нужно. Снова сыграли три партии, из которых одну юноша выиграл.

— Вот! — обрадованно закричал торговец. — Вот видишь, научил я тебя все-таки!

Впереди, у излучины, показались рыбачьи лодки — одна, две… восемь. Четыре челна покачивались у берега, а четыре других направились ближе к середине реки, прошмыгнув под самым носом корабля Имхотепа. В каждом челне — довольно небольшом и даже, можно сказать, утлом — находилось человек пять, а то и больше, если считать гребцов. Как же они друг другу-то не мешали?

Один из челноков замешкался, ткнулся кормой в борт купеческого судна.

— Эй вы, неумехи, чтоб вас крокодил сожрал! — перегнувшись через борт, заорал кормщик… и вдруг затих, захрипел, поймав горлом тяжелую боевую стрелу!

Что? Что такое?

И снова раздался свист — это сидевшие в челноках рыбаки вытащили спрятанные под сетями луки, выбивая из экипажа торгового корабля самых сильных — гребцов и прочих матросов. Максим и глазом не успел моргнуть, как под прикрытием лучников челноки атаковали судно, словно гиены, набросившиеся на ослабевшего льва.

Купец Имхотеп вытащил из-за сундука серповидный меч и короткое копье с плоским бронзовым наконечником. Меч он оставил себе, а копье бросил Максу:

— Защищайся! Но лучше — спасайся вплавь.

Оп!

Сразу двое пиратов, забравшись на борт корабля, напали на юношу, угрожающе размахивая копьями. Они славно бились, по всему чувствовался опыт — копье, которым орудовал Максим, было выбито у него из рук буквально после двух-трех ударов. И тяжелое вражеское острие уперлось прямо в сердце!

— Да примет эту жертву Баал! — гнусно ухмыляясь, заорал вражина — смуглый, с черной кудрявой бородой и всклокоченной шевелюрой.

— Постой, Хайрак! — Какой-то высокий молодой мужчина, чистый египтянин по виду, перехватил копье сильной рукой и, прищурившись, посмотрел на Макса. — Ты, парень, кажется, не бедняк?

— Не бедняк, это так, — согласился юноша. Он, конечно, мог бы сейчас дернуться, попробовать отобрать у кого-нибудь оружие и сражаться… только вот чего достиг бы собственной смертью? Кстати, многие корабельщики, включая и самого купца Имхотепа, поступили сейчас точно так же, массово сдаваясь в плен неведомому врагу.

— Свяжите его, — приказал египтянин, видать, бывший в шайке за главного, и сразу двое пиратов — дюжих мускулистых молодцов — принялись азартно вязать пленника.