Сокол

Тезка! Выглядел он молодо, очень молодо, наверное, не так давно надел пояс зрелости, ну, может, всего-то лет пять назад. Совсем еще мальчик. Однако этому мальчику с почтением внимали люди гораздо старше его. И даже как-то слушались. Видать, и впрямь этот Ах-маси был сыном очень знатного и влиятельного человека. Как же разбойники-то не побоялись его пленить?! А может, потому и пленили?

— Садись вот сюда, рядом. Тут солома, может, захочешь поспать, о благороднейший Джедеф.

— Ну уж. — Максим совсем засмущался. — Не стоит так меня называть.

Ах-маси вскинул голову:

— Очень даже стоит! Благородного человека видно сразу. Впрочем, других в этот амбар и не бросают. Но вот взять хотя бы тебя, Джедеф…

Макс поспешно спрятал улыбку — по всему было видно, что этому смешливому пареньку пришлось в узилище весьма скучно и теперь он был рад поговорить с новым человеком.

— Да, твоя одежда разорвана, но я вижу — это сусх из тончайшей ткани «сотканный воздух». О, нет, простолюдины не носят такую одежду! Потом, смотри… — Мальчишка осторожно дотронулся до шеи Максима. — Здесь царапины. Значит, сорвали ожерелье. Явно не медное, да? А вот тут, верно, были браслеты…

— Увы, — негромко засмеялся молодой человек. — Браслетов я лишился куда раньше. По собственной глупости — просто-напросто проиграл.

— А в какую игру играли? — оживился толстяк-скотопромышленник Сенуфер-ра.

— В «змею».

— О, в «змею»? Это хорошая игра. Я в ней когда-то знал толк!

— Знал толк? Да ладно тебе прибедняться-то, Сенуфер, — засмеялся в дальнем углу мосластый десятник Сути. — Все знают, что ты как-то раз выиграл целое стадо!

— Да, но я и на кон поставил точно такое же стадо! — тут же парировал толстяк. — Ах, что говорить — у нас все равно нет никаких принадлежностей для сей прекрасной игры. А жаль!

— Не об игре надобно думать, а о том, как отсюда выбраться! — глухо заметил Ментухотеп, уверенный в себе человек лет тридцати пяти — сорока, с жилистыми руками и бесстрастным лицом сфинкса.

— Выбраться?! — Сенуфер-ра усмехнулся. — Ага, поди попробуй! Тут везде охрана, разбойников в шайке больше двух сотен. Очень многие — выходцы из местных деревень. Днем они мирные крестьяне, ночью лучше им не попадаться.

— Это ты к чему, Сенуфер?

— К тому, что незаметно мы не уйдем — земля-то кругом чужая. Чужие и люди! Все — от мала до велика — здесь будут против нас.

— Что же, вот так здесь и сидеть в ожидании выкупа?

— Мой отец заплатит за всех! — гордо воскликнул Ах-маси Второй. — И очень скоро, клянусь Амоном и Осирисом.

— Ага, заплатит, — скептически ухмыльнулся скотовладелец. — За Сути и тебя — да, а мы-то ему зачем?

— Так у тебя и самого золота и скота для выкупа хватит! — невежливо перебил Ах-маси Ментухотеп. — А вот нам что делать? Тому же Джедефу, а?

Ах-маси вскинулся:

— Я же сказал, мой отец…

И тут заскрипели засовы. Дверь отворилась, и на пороге возникли трое разбойников с короткими копьями в руках.

— Советую вам не плескать языками, а спать, — нагло ухмыляясь, заявил один из них. — Завтра с утра приказано выгнать вас на работу!

— На работу?! — Пленники возмущенно переглянулись, видать, сей приказ оказался им в новинку.

— Да-да, на работу! — глумливо захохотали стражи. — Хватит уже зря нашу похлебку есть!

— Да как вы смеете! — Вскочив на ноги, Ах-маси бросился к двери. — Вы разве не знаете, что мой отец…

— Попридержи зубы, волчонок! — Один из разбойников грубо оттолкнул мальчишку. — А до твоего отца нам нет никакого дела, так и знай.

Дверь захлопнулась, и снаружи послышался хриплый издевательский смех.

— Да не попадут их души на поля Иалу во веки веков! — сплюнув, выругался Ах-маси. — Вы как хотите, а я ни на какую работу не выйду!

Максим так и заснул — под возмущенный шепот и долгие приглушенные ругательства.

А утром в распахнутую дверь пожаром ворвался рассвет.

— Встать! — войдя в амбар, громко распорядился охранник. — Всем двигаться друг за другом, колонной, кто дернется в сторону — будет тут же убит.

— А как же выкуп? — ехидно осведомился Сенуфер-ра.

— Выкуп? — Разбойник расхохотался. — Скоро у нас будет всего хватать и без всякого выкупа. А ну пошли!

Щурясь от быстро набиравшего силу солнца, пленники выбрались из амбара и в сопровождении вооруженных копьями и серповидными мечами разбойников направились к блестевшему невдалеке пруду.

— Вот вам ил, вот песок, вот солома, — жестом указал главный охранник. — Все тщательно перемешиваете, топчете ногами, потом лепите кирпичи. Норма — три десятка штук в день на пару. Кто сделает меньше — будет наказан.

— Я не буду работать! — Ах-маси презрительно скрестил на груди руки.

— Не будешь? — Разбойник нехорошо прищурился, круглое толстоносое лицо его сделалось еще более отталкивающим, хищным. — Ладно, не будешь.

Мальчишка торжествующе хмыкнул.

— Но не потому, что не хочешь, а потому, что не сможешь! — Осклабясь, разбойник сделал знак остальным. — Займитесь этим молокососом.