Сокол

— Нет-нет, только не колесница! — Толстяк Сенуфер-ра замахал руками. — На ней уж мы точно все головы сломим.

Максим тихонько хмыкнул — у него тоже имелся подобный печальный опыт обращения с колесницей. Это уж точно — далеко на ней не уехать. Корабль, только корабль! Ну, или вместительная, на шестерых, лодка.

— Итак, теперь каждый из нас должен внимательно следить за охраной и другими разбойниками. — Ментухотеп, похоже, уже назначил себя главой беглецов. — Все примечать — когда, куда, в какое время идут, кто старший, ну и так далее.

На том и порешили.

На следующий день с утра снова заявились охранники и погнали пленников на работу. По широкой, ведущей от реки тропе какие-то изможденные люди, числом около пары десятков, подгоняемые бичами надсмотрщиков, тащили огромную каменную глыбу — по всей видимости, предназначенную для постройки крепости. Проводив глазами несчастных, знатные пленники со вздохами приступили к своей работе.

Ах-маси постанывал, но месил ил упорно, стиснув зубы. И поглядывал по сторонам, как и все. Работавший с ним в паре Максим тоже примечал: в какой стороне река, какие к ней ведут дорожки, тропинки, сколько надсмотрщиков обычно охраняют пленников — выходило, не так уж и много. Все, правда, вооружены, некоторые даже луками, но к обязанностям своим относятся беспечно, прямо скажем — спустя рукава. Вот хоть взять того, дальнего охранника — долговязого молодого парня с тупым лошадиным лицом. Не слишком-то усердно он несет службу, больше подглядывает за снующими на поля и обратно девушками. Как и его напарник — более симпатичный и, естественно, имеющий куда больший успех у проходящих мимо девчонок. Кстати, эти двое — лучники. Кто еще имеется, кроме них? А еще только трое! Но эти трое — настоящие сволочи, садисты, которым прямо-таки истинное наслаждение доставляет наблюдать за мучениями пленников. И главный из них — тот самый верзила, что стегал бичом Ах-маси. Гад, каких мало! Вечно ко всем цеплялся — то не так, это не этак, в общем, всячески мешал выполнять норму, а потом с наслаждением наказывал провинившихся, хорошо хоть, главарь его хоть как-то контролировал, иначе б верзила давно бы всех застегал.

Значит, верзила — самый опасный. Плюс те двое с копьями, что находятся в его непосредственном подчинении. Их придется убирать — другого выхода нету. Впрочем, как это нету? А крыша? Да-да, крыша, сквозь которую по ночам просвечивают звезды! Южная страна, где практически не бывает дождей, здесь никто особенно-то и не заботился о состоянии крыш. Ну, в зажиточных домах еще устраивали на них какие-нибудь хранилища или спальни, что же касается хижин или вот амбаров — крыши никому и в голову не приходило перебрать, пока совсем не сгниют.

— Крыша? — вечером переспросил Ментухотеп. — А что? Неплохая идея!

— Только вот как быть с охраной? — Ах-маси не замедлил подать голос. — По ночам дежурят двое — я приметил, когда выставляли посты.

— Я тоже приметил, — ухмыльнулся сотник. — Только их не двое, а трое. Третий — в беседке у тропы, что ведет к реке. А вообще ты молодец, Ах-маси. Поистине достойный сын своего отца.

Юноша поспешно отвернулся, чтобы никто не заметил озарившую его лицо радость — все-таки приятно, когда вот так хвалят. Хотя кто заметил бы в полутьме?

Ментухотеп обвел всех пристальным взглядом, снова усмехнулся и негромко бросил:

— Мы убежим сегодня! Вот только выждем чуть-чуть.

— Сегодня? — опешил обычно невозмутимый Сути. — Как это, без всякой подготовки?

Максим радостно встрепенулся:

— А что готовить-то? Пищи вокруг полно, с вражинами разберемся, уж сейчас придумаем как!

— А лодка?! — задал вопрос Сенуфер-ра. — Откуда мы возьмем лодку?

— На пристани! — тут же воскликнул Ах-маси. — Или в камышах.

— Не спорьте. — Ментухотеп взмахнул рукой и, понизив голос, сказал: — Как раз сейчас у пристани стоит большой грузовой корабль.

— Корабль?! Откуда ты знаешь?

Сотник глухо хохотнул:

— Видели, как сегодня тащили каменную глыбу? Откуда она, интересно, взялась?

— Верно! — быстро выкрикнул Ах-маси. — Ее могли доставить только на грузовом судне!

— Которое будет дожидаться утра, чтобы отчалить. Матросы там наверняка пьянствуют или уже упились — уж я эту братию знаю.

— Значит, решено! — Подросток вскочил на ноги. — Тогда чего больше ждать?

— Верно, ждать нечего. — Ментухотеп тоже поднялся. — Сенуфер, Сути, вставайте к стене. Я — вам на плечи, ну а те, кто помоложе, — на крышу.

Так и сделали: выстроили пирамиду, и — оп! — Максим, а следом за ним и его тезка уже осторожно выглядывали из прорехи.

Кругом была тишина, в ночном небе холодно сверкали луна и звезды. В их призрачном зеленоватом свете видны были черные контуры пальм, кусты, хижины. И крытая камышом беседка у широкой тропы, ведущей к пристани. В беседке находился часовой, и еще двое шатались вокруг амбаров.

— Ну, что там? — запрокинув голову, нетерпеливо прошептал Сенуфер-ра.

Макс склонился вниз:

— Пока ничего. Выбирайтесь!