Сокол и Ворон

– Великий князь велел найти тебе учителя, – произнёс Горяй. – Сам я не сгожусь, но знаю одного человека. И он потребует ещё большую плату, чем князь. Я не сразу это понял, не сразу. А потом подумал о Злате. Она была совсем одинока в Великом лесу. Никто не мог её остановить. Уже тогда все умерли, понимаешь?

Он наклонился так близко, что они чуть не столкнулись носами. Дара отстранилась. Чародей был безумен. Ей хотелось сорваться с места и убежать прямо сейчас, покинуть этот город навсегда. Златоборск был прекраснее всего, что Дара видела в своей жизни, но нутро его страшило больше, чем чащоба Великого леса.

– Тебе нужно бежать, Дара, в этом деле я тебе не помешаю, – пообещал Горяй. – Если надо, то даже помогу. Нужно тебе что-нибудь?

Стоило привыкнуть к тому, как легко и быстро чародей менялся, но каждый раз его поведение заставало врасплох. Дара глубоко вздохнула и расправила складки платья, приводя мысли в порядок.

– Я собрала вещи в дорогу и взяла некоторые драгоценности, но не знаю, когда получится их продать, а так у меня совсем нет денег.

Горяй кивнул. Рассеянно он запустил руку в подаренный князем сундук и взял горсть восточных сладостей.

– Могу помочь с золотом, – сказал он.

Дара тепло улыбнулась.

– Спасибо, – прошептала она. – Тебя не накажут?

– Как будто мне известно что-то, за что можно меня наказать. Что, девчонка с мельницы сбежала? – изобразил он удивление. – Так и знал, что нельзя ей доверять.

Горяй улыбнулся хитро и положил в рот сразу несколько кусочков лакомства.

– Почему ты остаёшься здесь? Если они убили твою семью, то зачем тебе служить им?

– Я служу князю, а он не стал бы лишать меня семьи, он знает, что значит терять любимых.

– Тогда кто это сделал? – нахмурилась Дара.

– Те же, кто следит, чтобы в белоснежных храмах было больше золота, чем в княжеских палатах.

– Я всё равно не понимаю, зачем оставаться.

– Мне больше некуда и незачем, – грустно произнёс он и вдруг скривился.

Дара насторожилась. Дыхание Горяя сбилось. Он попытался что-то сказать, но только сильнее захрипел и рухнул на пол, столкнул ларец. Сласти разноцветным ковром раскатились по полу.

– Горяй!

Она приобняла его за плечи, потянула наверх, на постель, но чародей упёрся руками в пол, закашлял рвано, громко, выплёвывая на деревянные доски кровь с кусочками лакомства.

– Горяй, что мне делать? Подскажи, – запричитала Дара. Она же была ведьмой, она должна была придумать, как излечить его.

– Я-а-ад…

– Подожди, я постараюсь.

Мысли смешались. От ужаса одеревенели руки и ноги. Дара опустилась на колени рядом с чародеем.

– Сейчас, потерпи.

Что она должна сделать?

Горяя начало рвать кровью, он посинел, захрипел натужно.

Она лесная ведьма. Её силы больше, чем в любом чародее. Она рождена в Великом лесу. Она уже справилась однажды, когда спасла Барсука.

Руки дрожали, как у пьяницы. Дара прикусила губу до крови, потянулась к окну. Нужна была сила, жизнь. Непослушными пальцами она переломила луч. Горяй скрутился от боли на полу в луже собственной крови. С трудом Дара удержала его, обмотала шею и грудь золотым светом.

Внутри щёлкнуло что-то, вспыхнуло с рёвом.

Нить истончилась, выскользнула из пальцев. Дара потянулась за ней, упустила. Снова попыталась поймать и снова не удержала.

Горяй кашлял, бился в судорогах. В глазах у Дары потемнело. Огонь ревел внутри, заглушал всё вокруг, и раз за разом она безуспешно пыталась ухватить плетение. Вслепую она шарила руками вокруг себя. Где же это тепло? Где же жизнь?

И вдруг поймала новую нить, та была крепкой, яркой. Такая спасёт Горяя, такой можно вытянуть из лап смерти. Дара улыбнулась, потянула сильнее.

Женский голос вскрикнул и резко оборвался.

Дара подскочила от испуга, дёрнула нить и вдруг выронила, развернулась. Позади стояла Добрава. На груди её расплывалось красное пятно. Нить, что тянулась от её сердца, медленно тухла.

Другой конец Дара держала в своих руках.

– Нет…

Исчез золотой свет, и Добрава упала, ударилась головой прямо об железный угол сундука, обмякла, затихла. И больше не пошевелилась.

Дара прижала ладонь ко рту, сдерживая крик. Она… Она…

В одно короткое неуловимое мгновение Добрава стала совсем пустая, серая. Ни огонька, ни искры.

Кровь растекалась по полу. Судорожный всхлип сорвался с губ.

«Нельзя, нельзя теперь рыдать».

Дара обернулась к Горяю. Лицо его посинело. Весь он был измазан в крови и рвоте, лежал на полу, уткнувшись носом в доски, и тело его било мелкой дрожью. Он был ещё жив. Его ещё можно было спасти.

Даре пришлось собрать всю волю, чтобы вновь ухватить луч. Этот был слабее предыдущего, тонкий и всё норовящий рассыпаться всполохами. Но Дара потянула на себя, обмотала им чародея.

На мгновение показалось, что это помогло. Горяй и вправду перестал плеваться кровью, он вздохнул спокойнее и замер.

– Горяй, – позвала Дара. – Горяй…

Но чародей больше не дышал. Расширенные глаза застыли.

Золотой луч на его шее угасал. Оцепеневшими пальцами Дара продолжала удерживать тающую нить.

Но может… хоть кто-то? Не могли они оба…