Сокол и Ворон

– Почему нет?

Вопрос прошелестел почти неслышно. Стыдливый, пугливый, но ранящий, как острый шип.

– Я должна позаботиться о тебе, – проговорила Дара, едва шевеля губами.

– Не переживай, я справлюсь. Можешь возвращаться домой, ты же хочешь, я знаю, – прощебетала Веся с привычной беззаботностью, но стыд и лукавство окрасили её щёки багрянцем.

– Я не могу вернуться.

– Почему?

– Потому что князья меня ищут, а леший хочет, чтобы я служила ему. Веся, я могу укрыться только в Совине, где нет чар.

– Там тебе опасно, в городе повсюду Охотники.

Дара снова схватила сестру за руки, заглянула в глаза. Она готова была упасть на колени, обхватить Весю за ноги и не отпускать от себя. Это была её сестра, её родная кровь. Веся любила Дару, одна-единственная любила, когда все остальные отвергали.

– Стжежимир меня научит чародейству. Я смогу защитить тебя.

И себя тоже. Дара устала бояться и бежать. Устала подчиняться.

– От чего защитишь? В Совине мне ничего не грозит, там люди живут мирно, а колдовать вовсе запрещено, – сестра вырвалась, попятилась к двери. – Ты не знаешь ничего, ты не была там.

Она отстранилась, отвергла, как и все до неё. Ради чего?

– Прекрати! – крик вырвался из груди. – Хватит. Просто хватит! Ты разве не хочешь, чтобы мы были вместе?

Веся медленно подняла голову. Отстранённая, холодная, точно неживая. Её равнодушие только больше разозлило Дару:

– Без меня ты сразу пропадёшь! Ты же совсем бестолковая.

– Пока что я отлично справлялась сама. Без тебя мне будет лучше.

Рукой Дара схватилась за дверной косяк, прижалась, не чувствуя ног.

– Не говори так.

– От тебя одни беды.

– Ради тебя я начала колдовать, – прошептала Дара.

Голос Веси прозвучал незнакомо, равнодушно.

– А я не просила об этом, наоборот, умоляла оставить нас в покое и позволить мне решать самой…

– Из-за тебя леший призвал меня.

– Ты сама нарушила запрет, сама начала колдовать.

– Потому что хотела защитить тебя, – по щекам полились слёзы.

Под рёбрами всё сжалось, скрутилось в тугой узел. Как собака, что прячется от хозяйской плётки, она вжалась в дверь.

– Милош хотел отнять тебя у меня, а я… я же тогда останусь совсем одна. Веся, – слабой, безвольной рукой она потянулась к сестре за спасением. – Он играет с тобой. Неужели ты думаешь, он тебя любит?

Ответ последовал не сразу. Веся коснулась правой щеки, кончиками пальцев боязливо ощупала шрам.

– Не знаю, – еле слышно ответила она. – Но Милош единственный не спросил меня о шраме. Он единственный смотрит на меня как прежде, будто я не урод.

– Он лжец и притворщик. Он играет с людьми, как кошка с мышкой.

– Милош ни в чём не виноват, – перебила её Веся. – Я взрослая, Дара, и сама могу решать, как жить. А жить я хочу в Совине и на мельницу ни за что не вернусь. Думала, что побегу за тобой, как собачонка? Всю жизнь я всегда во всём тебя слушалась. Люди в Заречье тебя сторонились. Никто меня замуж не звал из-за тебя, а тех, кому я нравилась, ты сама отгоняла. Видимо, хотела, чтобы я померла старой девой? Ты просто завидуешь, потому что сама никого полюбить не способна.

– Неправда. Я тебя люблю.

Рука её замерла в воздухе. Веся отворила дверь в дом, и свет пролился в сени.

– Ты никого не любишь, Дарка. Ты злая и несчастная. И хочешь, чтобы все были так же несчастны, как ты.

Снова стало темно и тихо. Так темно, точно она ослепла. Медленно Дара повернулась, ногтями проскребла по дереву. Она толкнула дверь на улицу, и та оказалась немыслимо тяжёлой.

Ноги ступали сами собой. Она пошла, не разбирая дороги.

Веся не могла так думать. Не могла так говорить. Она не могла оставить Дару одну. Это всё Милош. Стоило оставить двуличную тварь помирать в соколином теле. Но было ещё не поздно… второе перо до сих пор хранилось у Дары, она могла в любое время сотворить проклятие во второй раз.

Могла ли?

Ещё светило солнце, но Дара брела словно сквозь туман. Тени и звуки, запахи и ощущения – всё растворилось, исчезло.

Что ей делать? Куда теперь бежать и для кого? У Дары была цель. Ей казалось, что когда она достигнет её, то будет счастлива. Что всё наладится. Но стало только хуже.

Потерянная, она застыла посреди деревни.

Разве могла любовь сделать сердце таким жестоким? Дара не знала. Она никогда не любила. И никто не любил её.

Старый сухой дуб накренился над дорогой, его ветви отбрасывали длинные изогнутые тени, заслоняя закатное солнце. На миг почудилось, что тени потянулись к Даре. Она попятилась. Сердце стучало бешено в груди.

Точно осенний лист на ветру, она дрожала от каждого звука. Дара не могла защитить сестру, она саму себя защитить была неспособна. Куда ей до Златы? Княгиня была так могущественна, что спалила целый город. Князья не пытались её убить, не приказывали, а принимали как равную.

И всё равно Злата бежала от Хозяина. Она построила храмы Создателя в городах, она разнесла его слово по всем княжествам. Злата отреклась от лешего. И он не посмел ей угрожать, как угрожал Даре. Или?..

Как много на самом деле люди знали о княгине?

Ноги понесли Дару вдоль опушки леса, дальше в поля. Холодный ветер кусал щёки, под ногами снег мешался с промёрзшей землёй.