Сокол пустыни (ЛП)

       Даже сидеть, привалившись к скале, было мучительно. Он укутался в покрывало и лег. Погладил прохладный песок дрожащими пальцами. Откуда-то возникло желание отправить пригоршню этого песка в рот, и он, возможно, так бы и сделал, если бы сознание не поплыло.

       - Саид...

       Ему показалось, что кто-то зовет его по имени. Галлюцинации? Стало темно.

Глава 9

       Вода увлажнила язык и пролилась в горло.

       Еще. Он хотел еще. Шевельнул губами, и к ним снова припало что-то влажное. Он судорожно сглотнул.

       - Такэюки, - позвал кто-то.

       Легкое касание ко лбу и щеке.

       Он тихонько застонал и приоткрыл глаза. Это далось нелегко: веки словно клеем залили. И ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать возникшее перед ним лицо. Длинные распущенные черные волосы, глаза невероятной синевы, белая ткань, покрывающая голову.

       - Саид?..

       - Да, это я.

       Пухлые губы и мелодичный голос. Но как?

       Такэюки слабо улыбнулся:

       - Я сплю. Или у меня галлюцинации. Саид бы не пришел за мной.

       - Как мило с твоей стороны, - поморщилась "галлюцинация".

       "Мог бы со мной и приветливее, раз это мой сон", - недовольно подумал Такэюки и вслух возмутился:

       - Мой сон и мне же грубит.

       - Ну все, тихо. Позже поговоришь. Раз уж тебя потянуло разгуливать по пустыне, я предпочёл бы, чтобы ты предварительно взял пару уроков выживания.

       Тут Такэюки окончательно пришел в себя.

       - Ты... ты настоящий?

       Саид глянул на него весьма озадаченно (причем в синих глазах все равно танцевали смешинки). "Он меня искал..." В это трудно было поверить. Сердце застучало.

       - Я не умер?

       - Если ты сбежал от меня именно с этой целью, вынужден тебя разочаровать.

       Сарказм бил через край, но поддерживающие молодого человека руки были необычайно бережны.

       Такэюки прикрыл глаза:

       - Можно мне еще воды?

       Саид вздохнул с толикой облегчения, глотнул из бутылки и прижался губами к губам Такэюки. Тот бы вскрикнул, но не хватило дыхания. Прохладная жидкость пролилась в рот. Вода ушла, а горячие губы остались.

       - Я... н-никогда...

       "Я никогда так не целовался".

       Саид больно втянул его язык и отстранился.

       - Ты невыносим.

       Такэюки смотрел на кассинца в состоянии легкого ступора. Наверное, вцепился бы в него сейчас, если бы руки не запутались в покрывале.

       - Что ж, попытка была неплохая, но здесь все и закончилось. Пора двигаться дальше.

       - Зачем?

       Небо начинало темнеть, и Такэюки полагал, что можно было бы заночевать тут. Однако Саид мотнул головой.

       - Сюда идет область низкого давления.

       - И что?

       Весной такое случалось нередко, Такэюки не мог понять, почему Саид так озабочен. Вместо ответа мужчина легко подхватил его на руки (по телу разлилась остро-сладкая болезненная нега) и понес. Такэюки, молча краснея, млел и таял.

       По другую сторону скалы стоял верблюд.

       - А где Аслан?

       - Мне, конечно, хотелось тебя спасти, но убивать ради тебя лошадь я не намерен. Я брал его с расчетом, что мы вернемся сегодня в город. А так как некоторые глупцы, не будем указывать пальцем, вздумали шастать по пустыне, не имея о ней ни малейшего представления, Аслану не хватило бы потом сил еще и везти двоих до города. Он бы пал по пути.

       Саид не лгал и не шутил. И Такэюки стало так стыдно за свою наивность и глупую браваду, что по щекам потекли слезы.

       - Прости... прости...

       - И что толку теперь плакать? Надо было с самого начала меня слушать. Аслан уже, наверное, в городе, с торговцем, у которого я взял верблюда. И мы могли бы там быть... Ну все. Надеюсь, ты усвоил урок и больше не будешь от меня бегать. Правильно?

       Такэюки кивнул, съежившись под пронзительным взглядом. Саид глубоко вздохнул.

       - Ехать верхом на верблюде сложнее, чем на лошади. Держись крепко.

       Верблюд подогнул ноги, тяжело опускаясь на песок. У животного были длинные ресницы, добродушная морда и густая шерсть. На спине - седло и сумки.

       - Я сяду впереди. Делай, как я, потом обхватишь меня за пояс. Верблюд, когда поднимается, сначала выпрямляет задние ноги. Если покажется, что заваливаешься вперед, держись за меня и не упадешь. Понял?

       - Да.

       После того, как Такэюки уселся позади Саида, животное встало - именно так, как предупреждал кассинец. У Такэюки бы, наверное, вырвался возглас удивления, если бы не это предупреждение. А расстояние до земли оказалось выше, чем ему думалось. Такэюки сильнее обхватил Саида за пояс, и они поехали.

       По-прежнему чувствуя себя неловко, молодой человек прижался щекой к широкой спине и еще раз повинился:

       - Прости... И... спасибо. Я рад, что ты пришел.

       Саид ничего не сказал, но положил руку на сцепленные ладони Такэюки и пожал их. Что можно было растолковать, как "я рад, что ты цел". В груди потеплело, на глаза снова навернулись слезы.

       Держаться на верблюжьей спине было ужасно неудобно, однако Такэюки понимал, что жаловаться может разве что на самого себя, и терпел безропотно. Саид смотрел на звезды. Он уже объяснил японцу, что надвигается хамсин, хотя раньше, казалось, думал оставить его в неведении. Теперь, должно быть, ситуация стала серьезной.

       - Что такое хамсин?

       - Песчаная буря по-арабски.

       - Песчаная буря?