Сокола видно по полёту

Сердце Роберта мучительно сжалось — ведь он, равно как и те женщины, вынужден будет провести здесь всю свою жизнь, принося пресловутую пользу. И неважно, что они в большинстве своём дочери кузнецов и конюхов, а он лорд Орлиного Гнезда, потомок королей Гор и Долины. Сейчас разница между ними невелика: те методично спариваются, словно племенные кобылы, чтобы ряды клана пополнялись новыми воинами, а ему, тоже помимо своей воли, придётся убивать людей и животных, заготавливать дрова, выделывать шкуры и ежедневно выполнять любые другие приказы обоих Тиметтов. До самой смерти.

В самом начале своего плена Роберт был непоколебимо уверен, что не сегодня, так завтра войска Арренов ворвутся в эту жалкую деревню, чтобы освободить его, своего господина. Он, голодный и побитый, дрожал от возбуждения, живо представляя, как рыцари в бело-голубых плащах рубят этим грубым дикарям головы направо и налево, а потом насаживают их на пики, топчут шатры, разносят по камешку дом вождя, а под конец оставляют после себя лишь выжженную пустошь. Однако один день сменял другой, шли недели и месяцы, а никто так и не спешил его спасать. И уверенность сменилась отчаянием. Позже Роберт думал бежать отсюда сам, не дожидаясь помощи. И уже почти решился. Но когда его взяли грабить обоз, понял, что самостоятельно никогда не найдёт прохода в Долину — он просто заблудится в горах и умрёт. И ещё Роберт увидел, как неусыпно подступы к поселению охраняют дозорные. Они прикончат его, не успеет он и на четверть мили отойти от лагеря. Это жуткое место поможет ему покинуть только чудо. Поэтому он должен жить и уповать, что оно когда-нибудь случится.

Роберт вздохнул.

— Улрике говорит, я должен пойти жить к мальчикам, — сказал он.

— Да, я слышала, отец так сказал Торстену, — кивнула Грай. — Теперь он старший в вашем шатре. Он придёт за тобой, всё расскажет и покажет. Слушайся его.

— Как скажешь, — обречённо пробормотал Роберт и неожиданно признался: — Мне нравится Торстен, он незлой. И вчера он помог мне донести оружие. И ещё он здорово сражается. Надеюсь, мы поладим.

— Торстен со всеми ладит, — сказала Грай. — Он не такой, как Тиметт и наш отец. — Она улыбнулась, заметив замешательство Роберта, и добавила: — Он мой единокровный брат… мой и Тиметта. Он из шатра у озера.

— То есть он бастард вождя?

— Что такое бастард? — округлила глаза Грай.

— Ну, это если родители не женаты перед богами, — пояснил Роберт, потом подумал и удивлённо воскликнул: — Получается, все дети из шатра у озера бастарды?!

— У нас нет такого, — покачала она головой. — Мы все дети клана, и все равны. Но если кто-то из родителей не Обгорелый по рождению, их ребёнок не может стать верховным вождём.

— Даже Красная Рука?

— Даже он, — подтвердила Грай. — Отец женился на маме по законам клана, но она не Обгорелая. Мне кажется, Тиметт думает, что из-за этого все считают его слабым. И он постоянно доказывает, что это не так. Знаешь, как он стал военным командиром? Он выжег себе глаз.

— Сам?! — Роберт не верил.

Грай кивнула.

— Когда ребятам исполняется шестнадцать, они приносят дар Огненной ведьме. Сжигают на огне часть своего тела. И тогда становятся мужчинами. Обычно все выбирают какой-нибудь палец на руке, но Тиметт раскалил нож и ткнул себя в глаз.

Роберт содрогнулся, представив себе ощущения человека с куском раскалённого металла в глазнице. Его замутило.

— Давай, я отнесу воду, заберу свои вещи и вернусь, — сказал он, прекращая жуткий разговор. — Подождёшь меня? У меня есть для тебя подарок…

— Правда? И что это? — спросила Грай с любопытством.

— Увидишь, — загадочно ответил Роберт.

Когда он вернулся с тем самым кожаным мешком, который Грай накануне собирала ему в дорогу, она уже подпрыгивала от нетерпения. Роберт развязал тесёмки и достал завёрнутые в холст небольшое зеркало в резной серебряной оправе с витой ручкой и серебряный гребень для волос, украшенный красными камнями.

— Вот, это тебе, — сказал он.

Грай непонимающе смотрела на изящные вещицы.

— Что это? Зеркало? — спросила она. — Зачем мне оно? И это мне тоже ни к чему…

— Ну это же волосы расчёсывать, — обескураженно сказал Роберт. Он уже понял, что с подарком не угодил. — У моей мамы такой был. Она любила садиться перед зеркалом и расчёсывать свои длинные волосы… Я думал, все женщины любят…

— Любой девушке из низины понравились бы эти безделушки. Но мне они не нужны… Меня засмеют.

— У меня есть кое-что ещё, — несчастным голосом сказал он. — Но это ещё хуже.

Роберт снова полез в котомку, и Грай взвизгнула, увидев, что он достал.

— Это не книга, — остудил он её, протягивая красивый кожаный том, что принёс накануне из похода. — Я тоже думал, что это какая-нибудь книга, потому и взял. — Он поднял застёжку, открыл и показал чистые страницы. — Только сегодня утром я увидел, что она пустая. Наверное, мейстер Белморов заказал себе книгу для записей, чтобы заносить сюда всякие важные события их дома.

Грай снова взвизгнула, подпрыгнула и повисла у Роберта на шее. А потом поцеловала в щёку.

— Спасибо! — прошептала она, прижавшись к нему.