Сократ

Долетела весть и до Алкивиада, и тот сейчас же понял, что она принесет выгоду и ему. Если Сократ мудрейший из эллинов, то не может быть не мудрым желание его лучшего ученика - воскресить давнюю мечту афинян о покорении Сицилии.

Жалоб на бедность в Афинах предостаточно. Со смерти Перикла государственная казна почти пуста. Однако жалобами ее не наполнишь. Все хотят, чтоб жизнь стала лучше, а вот воевать за это?.. Сколько людей согласно взяться за оружие? Благословен будь ответ Аполлоновой жрицы! Он поможет нам привлечь на свою сторону всех колеблющихся, шептунов, трусов, запечных лентяев...

Алкивиад верхом прискакал в Алопеку. Осадив коня, крикнул поверх ограды лежащему Сократу:

- Ты уже знаешь? Был у тебя Херефон?

- Был, - сказал Сократ и повернулся на левый бок.

- Клянусь всеми совами Афины! - вскричал Алкивиад. - И ты валяешься? Вставай! Это надо отпраздновать!

- И не подумаю, - проворчал Сократ.

Ксантиппа все слышала. Вышла во двор:

- Когда не надо, ты бегом бежишь! А когда надо - с места не сдвинешься! Входи, милый Алкивиад, - крикнула она гостю. - Не бойся, он пойдет! - Она тряхнула мужа за плечо. - Поднимайся же! Надень чистый хитон и не заставляй ждать дорогого гостя!

Меж тем Алкивиад, спешившись, вошел во двор.

- Благословенна будь, милая Ксантиппа, за твои слова. Мы с твоим мудрецом отпразднуем нынче, а ты отпразднуешь завтра с Лампроклом, и не только завтра... Лампрокл! Малыш! Что ты любишь больше всего?

Мальчонка недолго думал:

- Ореховые лепешечки, медовые коврижки, и виноград, и фиги... - Он потянул мать за подол. - А что я еще люблю?

- Отстань!

Алкивиад смеялся:

- Бедный ребенок, как ему нелегко - нам с тобой, Сократ, куда проще выбирать: дар Диониса!

Сократ не поддался на призыв славы, но перед зовом лозы не устоял. Двинулись.

- Куда ты меня ведешь? К Феодате?

- Вот именно, дорогой. Тебе что, не хочется?

- Отличная мысль.

Идти было недалеко, и вскоре они подошли к вилле гетеры; на плоской крыше горели канделябры, и доносились оттуда женские голоса.

Алкивиад, став лицом к вилле, пропел анакреонтические стихи:

Пьет влагу черная земля,

Ее саму пьет вечно жаждущее древо,

А море горные потоки питают; оно же

Поит собою солнце

И бледные уста луны.

Зачем же вы меня корите, други,

За то, что и меня томит такая жажда?

На крыше радостно закричали:

- Алкивиад!

В доме поднялась суматоха, затопали босые ноги рабынь - вот открылась входная дверь.

Алкивиад с Сократом стали подниматься на крышу. На лестнице их встретила Феодата в белом, пышно-складчатом пеплосе, подпоясанном по талии, в оранжевой накидке на плечах, предохраняющей от ночной прохлады. Хотя первым по узенькой лестнице поднимался Алкивиад, Феодата сначала обняла Сократа; затем поцеловала в губы обоих.

Следуя за нею, мужчины подошли к пушистому ковру; с разбросанных подушек, озаренная лунным серебром, приподнялась юная дева, приветствуя пришедших. Она с трудом верит своим глазам. Так много слышала об Алкивиаде, о его мужественной красоте, но действительность превосходит всякое воображение. Тимандра затрепетала.

Феодата обратилась к гостям с вопросом:

- Что это нынче в городе? Факелы мечутся по улицам, подобные огненным змеям. Возбужденные люди нарушают тишину пением, ликующими кликами...

- Эти нарушители ночного покоя - мои друзья, - засмеялся Алкивиад. Пировали у меня, а теперь разносят по городу замечательную новость, которую Херефон принес из Дельф от самого Аполлона...

- Перестань, - строго перебил его Сократ.

- Не перестану, клянусь Аполлоном, и перескажу эту новость! Дельфийский оракул изрек: нет в Элладе человека мудрее Сократа!

Феодата, прослезившись от радости, обняла философа. Девушка подошла, сказала с пленительной застенчивостью:

- Позволено ли, Сократ, и мне, неизвестной, сердечно поздравить тебя?

Он обнял девушку, расцеловал в обе щеки. Потом внимательно оглядел ее.

- Неизвестная, говоришь? - Он перевел внимательный взгляд на Феодату, которая воздела руки к луне:

- О Селена, украсившая нас серебристым сиянием, ты, конечно, тоже знаешь, что этот человек не только мудр, но и всеведущ!

Сократ улыбнулся.

- Ну, не нужно быть всеведущим, чтоб понять: эта прелестная дева - твоя дочь!

- Да. Тимандра моя доченька, - просто сказала Феодата. - Сегодня мы празднуем четырнадцатый год ее жизни.

Гости, совершив возлияние богам, выпили в честь юной новорожденной.

- Да не позавидуют Хариты твоему обаянию - оно же пускай возрастает с годами! - пожелал ей Сократ.

Алкивиад погрузил долгий взор в агатовые глаза Тимандры и различил на дне их золотые искорки.

- Да даруют тебе боги все, чего ты сама пожелаешь!

Тимандра тоже не в силах оторвать глаз от Алкивиада.

Стало тихо - шумные толпы удалились, их уже не слышно; угасали на террасе огоньки, на которых жгли ароматические смолы. Их запах заглушило благоухание расцветшего шалфея, поднимающееся из сада вместе с пением цикад.

Феодата вынула из чеканного ларчика лист папируса и подала Алкивиаду:

- Это письмо я получила от одного из друзей - будь так добр, прочитай нам его.

Алкивиад подошел к светильнику и начал вслух: