Сократ. Введение в косметику

Но тень Сократа бродит до сих пор и двухтысячелетним стариком с чёрными кошками – символом торжества земного человека – попала в трагедию Маяковского. Более двадцати веков одинокие сократы сводили философию с неба на землю, приводились в суд, сжигались на кострах, а многочисленные платоны, ученики сократов, подрезали Сократовы нити, привязывающие философию к земле, и она опять улетала к небу. Только в XIX веке начали понимать гениальность дела Сократа, только XX век начинает систематически высылать людей на подмогу Сократу, только XXI век возьмёт красный карандаш и двумя толстыми пересекающимися чертами решительно вычеркнет в книге истории философии двадцать три века идеалистического бреда от Платона до половины XIX столетия: не было этих двадцати трёх веков! Для науки их не было! Они ничего, ни капли не прибавили к тому, что сделал первый – и единственный – гениальный философ, имевший только одного почти гениального предшественника Протагора и двоих прилежных, искренних, хотя и не гениальных учеников – Антисфепа и Аристиппа. Гениальность и хронологическая последовательность несовместимы. Мощью своей гениальности Сократ забрёл на двадцать пять веков вперёд, – и что нам за дело, что после Сократа были эти века, не доросшие до Сократа? История философии может быть только введением в современное мировоззрение, историей напластования истинности, нужной для того, чтобы нам двигаться вперёд. Что не доросло до Сократа, то должно быть поставлено до него (более подробно об этом – в моей брошюре[24]). После Сократа идёт непосредственно вторая половина XIX столетия, давшая ряд новых Антисфенов и Аристиппов, частично развивших мысли Сократа, лишь XX век примет Сократа целиком, закрепит философию навсегда на земле (циники современности: Н. Н. Евреинов[25], Вл. Маяковский, Вадим Шершеневич[26], Хулио Хуренито Эренбурга[27] и др.), и тем предуготовит почву для появления второго гениального философа, который придёт в XXI веке и сведённую на землю первым гением философию использует для земли. Первый гений свёл философию с неба на землю, второй гений сделает её земной. Гениальность первого в том, что он понял и захотел сделать философию земной; но хотеть сделать ещё не значит сделать; сделать – надо суметь сделать; и после Сократа не было ещё гениев именно потому, что все продолжавшие дело Сократа так же, как и он, хотели и пытались, но не умели. Гениальность второго будет в том, что он сумеет, выработает умение делать философию земной; а сделать её земной – это значит сделать её пригодной для человека вообще, а не для немногих сократов и аристиппов; суметь это сделать – не значит говорить, убеждать, проповедовать её пригодность для всякого человека, – проповедь есть доказательство неумения; уметь – значит быть в состоянии когда угодно взяться за дело с полной и безошибочной уверенностью, что доведёшь дело до конца. Уметь сделать философию земной – значит смело браться за любого человека и добиться того, что для него будет аксиомой положение: «как бы земля ни была плоха, но она единственный существующий и возможный мир, и она настолько хороша, что на ней стоит оставаться и действовать, но не настолько хороша, чтобы стоило во что бы то ни стало цепляться за жизнь». И тот, кто сумеет это сделать, будет вторым гением. Будет ли он, как и первый, сочтён преступным и сожжён на костре и за то, что он нашёл такое умение, и за то, что он осмелился быть гением, – не знаю; но, по всей вероятности, так будет. Люди не терпят соседства с более могучим, чем они, если только чувствуют возможность безнаказанно уничтожить его; если же они этого не чувствуют, они боятся его и поклоняются ему как богу; люди не выносят промежутка между собой и богами; силена, демона, гения люди боялись и считали богом, пока он бегал по лесам и был неуязвим; но когда силен стал человеком, когда гений вошёл в Сократа, люди почувствовали свою силу над ним и сожгли на костре. Гениальность Сократа в том, что он увидел возможность сделать людей единственными реальными богами или по крайней мере божествами, демонами, и тем свергнуть власть над людьми фантастических богов. Двадцать веков до Сократа миф указывал людям на то, что они – гиганты, дети Земли, долженствующие для своего счастья свергнуть власть Неба; лишь Сок рат услышал призыв мифа, почувствовал в себе гиганта, единственное реальное божество, сына не Неба, а Земли, гения, и призывал людей пробуждать в себе гигантов, почувствовать себя детьми Земли, свергнуть власть Неба. Гениальность Сократа в том, что он осознал в себе гиганта; но люди, считающие себя детьми Неба, вступились за Небо и умертвили первого гиганта, первого гения; первым дерзнувший увидеть в человеке земное божество, Сократ поплатился жизнью потому, что не умел пробудить гиганта в человеке и оказался единственным гигантом среди миллионов лилипутов.