Сократ. Введение в косметику

Очень часто именно зуд дарения (уже обществу в целом или неопределённому кругу лиц, а не отдельным личностям) руководит политическими деятелями, художниками, учёными в их наиболее ценных социальных действиях и, пожалуй, нет другого чувства, которое так важно было бы воспитывать в человеке в целях социальных, как этот зуд дарения: его воспитание должно стать важнейшим предметом социальной педагогики; только на этой почве можно достигнуть устранения постоянного и усиливающегося с ростом культуры конфликта общества и личности: если наибольшей радостью для личности будет радость дарения, то сами собой рушатся причины конфликта между личностью и обществом, так как то, что общество требовало от личности, она будет дарить обществу. Идеальная общественная структура – свободная ассоциация индивидуалистов – практически осуществима только при условии, что в каждом члене ассоциации зуд дарения будет сильнейшим источником радости.

Задача культурных людей заключается в том, чтобы и симпатическое страдание перевести в форму зуда дарения: важно достичь того, чтобы человек дарил данную вещь другому, совершал приятное для другого действие не вследствие своего симпатического страдания, а вследствие зуда дарения: врач может не испытывать страданий при виде страданий больного (и лучше, если он не испытывает их, иначе его нервы быстро износятся), но если врач сознаёт, что он в состоянии устранить страдания больного, то это может быть очень активным зудом дарения, побуждающим врача к лечению, т. е. к освобождению больного от страданий; здесь симпатическое страдание замещено зудом дарения, не менее ценным для общества или для «получающих подарок» личностей и гораздо более ценным для «дарящей» личности. Социальное воспитание симпатического чувства должно быть направлено на то, чтобы страдания других вызывали у воспитываемого не аналогичное страдание, а зуд дарения с перспективой радости от устранения страданий у страдающих. Следует предупредить, впрочем, от смешения этих двух переживаний, от принятия одного за другое, а это легко возможно вследствие того, что «дарение» часто производится не на почве зуда дарения, а на почве симпатического страдания, освобождение от которого возможно только через «подарок»; в этом случае в действительности совершается не подарок, а жертва, а это далеко не одно и то же; в дарении слабый, иногда незаметный зуд замещается сильной радостью, иногда сопровождаясь исчезанием другой, меньшей радости (радости владения вещью, теперь даримой другому); в жертвоприношении сильное страдание замещается более слабым страданием (от потери того, чем жертвуют), с некоторым участием радости от ослабления первого страдания. Жертвоприношение – признак культивирующегося, для которого есть очень большие ценности – жертвуемое; но культурный никогда не приносит жертву, – он может только дарить, потому что для него не существует таких больших ценностей, потеря которых была бы для него источником сильных страданий и добровольный отказ от которых в пользу другого был бы для него жертвой.

* * *

Отказ от чего бы то ни было для культурного не сопровождается страданием, а отказ в пользу или в радость другого сопровождается интенсивной радостью. Этим определяются формы взаимоотношений культурных друг с другом и формы их отношения к культивирующимся. О первом мы не будем говорить здесь, так как в настоящее время культурных ещё настолько мало, что их встреча – редкая случайность; но вопрос об отношении культурных к культивирующимся представляет большой интерес.