Сократ. Введение в косметику

Я… рядом с официальным театром, как лабораторией иллюзий, ратую и за театр неофициальный, как за рынок сбыта этих иллюзий, театр ещё более нуждающийся в реформах по организации, ибо он – сама Жизнь, Жизнь, где иллюзия нужна не меньше, чем на этих подмостках, и где, раз мы не в силах дать счастье обездоленным, мы должны дать хотя б его иллюзию. Это самое главное. Я сам актёр, но моё поприще не сцена театра, а сцена жизни, куда я призываю и вас, мастеров в искусстве творчества спасительных иллюзий. Всем сердцем верю в миссию актёра, сходящего с этих подмостков в кромешную тьму жизни во всеоружии своего искусства! Ибо моё искреннее убеждение, что мир преобразится чрез актёра и его волшебное искусство»; и дальше директор театра поясняет эти мысли: «Существуют несчастные, которым никакой социализм не поможет, потому что им недостаёт того, что дороже, всяких материальных благ: таланта, красоты, силы духовной здоровья, юности и т. п. Живёт, допустим, старичок одинокий, жалкий, никому ненужный. Идти в богадельню, т. е. «сдать себя в архив», ещё не хочется, а так жить, без друзей, без близких, тоже не бог весть как сладко. Вот доктор Фреголи и приглашает вас, как опытных актёров, завести знакомство с подобным несчастным, прикинуться его приятелем и скрасить своей дружбой остатки его дней… Или, например, заставьте себя притвориться влюблённым в какую-нибудь дурнушку, на которую, что называется, «никто не польстится»… Кому это трудно, может посвятить своё искусство другому, например, больным детям, брошенным их здоровыми сверстниками. Оденьтесь – говорит доктор Фреголи – клоунами, паяцами, полишинелями и отдайтесь в руки бедняжек, как живые игрушки[29].

Сам Параклет уже ранее подарил свою любовь трём нуждавшимся в любви – глухонемой, падшей и «даме с собачкой»; это был именно подарок, игра в любовь, так как реальная любовь, как алмаз, для культурного Параклета, видимо, не существует; думаю и надеюсь, во всяком случае, что трагический образ распятого арлекина на обложке книги Н. Н. Евреинова[30] и трагичность Параклета в последней картине – не более искренни, чем трагичность переживаний Сократа. Но ведь нас окружают культивирующиеся, для них мы действуем; маска трагичности нужна была и Сократу и Евреинову для того, чтобы люди не отвернулись от радости, которую хотят подарить культурные культивирующимся. И из этих же соображений следует ли договаривать до конца то, что нам вполне ясно? Ведь и наша книга будет читаться преимущественно культивирующимися, и раскрывая перед ними горизонт сразу до последних пределов, не оттолкнём ли мы людей от их счастья, не слишком ли испугаем их? Ведь не даром люди так боятся древа познания добра и зла. Видимо, прав был Великий инквизитор Достоевского, считая обман лучшим средством сделать людей счастливыми[31]. Может быть, напрасно и мы не надеваем на себя маску трагической жертвы своими личными интересами ради интересов большинства, может быть, напрасно мы сорвали маску с Сократа. Театрализация жизни – это принцип отношения культурных к культивирующимся, но принцип тайный, и не следовало бы вскрывать его перед «непосвящёнными». Но ничего не могу поделать со своим упорным стремлением срывать маски, и остаётся только надеяться, что моя книга не будет иметь читателей…

VI. Искусство и праздник