Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина

Для градов и весей Заволжья не было более надежной защиты, чем эта лиственно-хвойная рать. Лесными тропами местные жители уходили от татарских набегов и в лихолетье Смуты в лесах спасались от грабительских рейдов всевозможных атаманов и воевод. В то самое Смутное время, в 1611 году, после пожара и разорения Москвы, в заволжскую вотчину Домнино отъехала семья Романовых – инокиня Марфа и ее малолетний сын Михаил. Спустя два года в Домнино прилетело неожиданное известие: Собор всея земли, собравшийся на руинах освобожденной Москвы, избрал на царство Михаила Романова. Но за благой вестью по пятам шла опасность. Политические противники «нареченного царя» не могли не попытаться захватить его в плен или убить. С этой целью с разных сторон в Заволжье выступили несколько военных отрядов.

Воскресенская церковь в селе Сусанино

Ни власти, ни войска у новоизбранного царя в тот момент не было. Его жизнь и будущее России спас крестьянин близлежащего села Молвитино, тоже принадлежавшего Романовым.

Подвиг Ивана Сусанина всем известен, и нет нужды его описывать. Внесем только одну поправку. Отряд, заведенный Сусаниным в болотистые дебри, состоял не из одних поляков, а возможно, и вовсе не из поляков. Русская Смута была войной гражданской, и смерти юного Михаила искали прежде всего внутрироссийские силы, враждебные Земскому собору. Скорее всего, Сусанин увел в лес пеструю шайку головорезов, среди которых были и казаки, и польско-литовские шляхтичи, и русские мятежные дворяне, и беглые холопы… Так или иначе, но с его подвига начинается в России отсчет Нового времени – трехсотлетней эпохи Романовых.

Случилось так, что через 253 года царскую жизнь вновь спас уроженец села Молвитино. Во всяком случае, так гласит официально утвержденная легенда. Погожим апрельским днем 1866 года император Александр II совершал прогулку в Летнем саду. Когда он выходил на набережную Невы, из толпы любопытных наперерез ему выскочил молодой человек в длинном черном пальто. В руках юноши блеснул пистолетный ствол, раздался выстрел. Промах. Стрелявшего схватили. Им оказался студент Дмитрий Каракозов. Тут же нашлись очевидцы, утверждавшие, что Каракозова в последний момент ударил по руке невзрачный мастеровой, стоявший рядом в толпе, – Осип Комиссаров. Как оказалось, бывший житель Молвитина. Земляк Ивана Сусанина.

Бывшее Молвитино, ныне Сусанино, широко раскинулось в шестидесяти километрах от Костромы на автодороге Кострома – Буй. Посреди села возвышается церковь и колокольня, в контурах которых угадывается что-то удивительно знакомое. Да, ведь это та самая колокольня, которая запечатлена на картине Саврасова «Грачи прилетели». Неподалеку – дом, в котором в 1871 году жил знаменитый пейзажист.

А вокруг села – леса, перемежающиеся с полями. За строем деревьев лежит доныне непроходимое болото. То самое, вглубь которого завел Иван Сусанин врагов отечества и где принял от них смерть.

Красное-на-Волге

Красное-на-Волге – село старинное, по археологическим данным чуть ли не тысячелетнее. В приказных документах упоминается впервые в 1569 году как владение опричного дворянина, стольника Ивана Дмитриевича Годунова. Во времена Смуты Годуновы лишились владений, а Красное со временем отошло в собственность нового царя Михаила Романова – стало селом дворцовым. Екатерина II пожаловала его одной из своих придворных дам: «Фрейлине Прасковье Бутаковой, которая ныне в замужестве лейб-гвардии Конного полка за порутчиком бароном Сергеем Строгановым, да брату ее… Петру Бутакову жалуем мы в Костромском уезде село Красное с 325 душами»[36]. От Строгановых-Бутаковых Красное перешло к князьям Вяземским. Одним из совладельцев его был князь Петр Андреевич Вяземский, поэт, приятель Пушкина.

Расположено село прекрасно – потому, наверное, и имя свое получило. На высоком берегу Волги, вблизи от покровительствуемой царями Костромы. Кругом места широкие, радостные – то, что называется «приволье». Со стороны матушки-реки хорошо видно главное украшение Красного – белоснежную шатровую церковь Богоявления с колокольней. Построена она была в 1592 году на средства Годуновых. Через год после гибели царевича Дмитрия в Угличе. Возможно, что и всесильный «ближний боярин» Борис Федорович Годунов принял благочестивое участие в ее возведении.

Тип шатровой церкви, возносящей душу верующего от земных неурядиц к небесному единству, оказался очень востребованным на Руси. В нем совершенным образом воплотился менталитет русского православного человека, воспитанный на абсолютных идеалах. Во второй половине XVI века шатровые храмы строят повсеместно: в Москве, в ее окрестностях, в Поволжье, на Рязанщине, на землях Владимирских и Тверских, в больших городах и в вотчинных селах.

Появляются и рядовые постройки, и шедевры, такие как церковь Преображения в селе Остров под Москвой, церковь Петра Митрополита в Переславле-Залесском, собор Бориса и Глеба в Старице, церковь Успения в Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале.