Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина

А в нескольких сотнях метров от этого островка тепла и зелени залегает под вязкой болотистой почвой гигантский щит вечной мерзлоты.

Вглубь Станового нагорья

За поселком Нижнеангарск трасса Байкало-Амурской железнодорожной магистрали отходит от берега Байкала и несколько десятков километров тянется долиной Верхней Ангары…

Прошу прощения за сложности с названиями: Верхняя Ангара – река, впадающая в Байкал в самой северной его точке; не путать ее с просто Ангарой, вытекающей из Байкала возле Листвянки. Эту последнюю, кстати, в старину именовали Верхней Тунгуской. Поселок же, расположенный близ устья Верхней Ангары, вопреки ожиданию, называется Нижнеангарск. Это – старинное селение, основанное еще сибирскими землепроходцами. А в 20 километрах от него вырос совсем молодой город Северобайкальск. Здесь в 70-х годах минувшего века начиналось строительство западного участка Байкало-Амурской магистрали, знаменитого БАМа.

Распрощавшись с берегом Байкала, поезд катит по заболоченной равнине, поросшей редкой и невысокой лиственничной тайгой. Там и сям виднеются крохотные озерца. Вода здесь всюду стоит высоко у поверхности почвы: ее держит вечная мерзлота. Постепенно ландшафт становится все более гористым. Наконец железная дорога упирается в перпендикулярно тянущийся горный хребет – Северомуйский. Сквозь него пробит тоннель – самый длинный в России, протяженностью 15 343 метра. Строился он 26 лет. А пока строился, грузовые составы ходили по пятидесятикилометровому обходу, по горному серпантину. Этот обход и сейчас еще действует, но пассажирские поезда по нему не пускают: слишком опасно из-за лавин, камнепадов, уклонов.

Проехав Северомуйский тоннель, мы попадаем в затерянный мир Станового нагорья.

Становое нагорье – горное царство в Северном Забайкалье. Его хребты – Южномуйский, Северомуйский, Каларский, Кодар, Удокан – тянутся далеко, километров на семьсот, от северной оконечности Байкала к востоку. Эти горы и впадины между ними – продолжение того самого разлома, в самой глубокой части которого лежит Байкал. Они геологически молоды, а потому каменисты, остры, вершины их порой причудливы. Между хребтами – широкие долины. Климат в них суровый. Под почвой всюду мерзлота. Лето короткое, морозы зимой – до минус 60. И облик этих мест суров – соразмерно климату. Редкие, невысокие лиственницы, кустарниковые береза и ольха, местами низенький темно-зеленый кедровый стланик, между лапами которого прячутся шишки… Повсюду – болота, озерца, вода блестит. А на дальнем плане – синие и черные хребты, покрытые белыми мантиями снега и льда.

Постоянных жителей (если не считать население 5–6 пристанционных поселков) здесь почти нет. Немного охотников, немного эвенков-оленеводов. Ну и обслуживающий персонал железной дороги. Кажется, что появление человека в этих прекрасных и страшных местах должно показаться странным, неуместным. Слишком все вокруг безмолвно и величественно.

По межгорным котловинам текут реки – ледяные, стремительные и неслыханно чистые. Чистота, наверное, главное качество этих мест. Чист воздух, чисты воды, чист ярко-зеленый цвет лиственниц. И горные хребты замерли в своей ледяной и каменной чистоте.

Вокзалы БАМА

«БАМ – стройка века». Тот, кто жил в Советской стране в 1970–1980-е годы, помнит этот лозунг. Строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали было начато еще в сталинские 30-е, а завершилось на рубеже нового тысячелетия. Во времена моей юности это была ударная комсомольская стройка. «Слышишь, время гудит: БАМ!» – навязчиво звучала по радио бодрая песня. Дикторы информационной программы «Время» каждодневно сообщали нам о новых километрах путей, уложенных строителями БАМа. В конце 1990-х я побывал на БАМе – и был поражен масштабами этого действительно неслыханного трудового свершения. 3000 километров по болотистой тайге, по мерзлотным почвам, через горные хребты и великие реки. Нечеловеческая суровость природы.

Байкало-Амурская магистраль строилась с великим размахом. Вдоль ее стальной нити были запланированы промышленные гиганты, города с населением в десятки и сотни тысяч жителей. Распад Советского государства разрушил громадье этих планов. Железная дорога построена и функционирует, но великие города и комбинаты так и не выросли.

Памятником задуманного стали вокзалы БАМа. Над их проектами работали лучшие архитектурно-строительные коллективы страны, а главное – при их возведении не скупились, не экономили материалы, не знали привычного для всего Союза ССР слова «дефицит».