Сокровища Черного Острова (СИ)

Он слетал в туалет, лег на свое место и подумал вдруг, что у «них» промашек, пожалуй, больше, чем у людей. Любой конструктор, тайно внедряя в массы человекоробота, обязательно позаботился бы о его «человеческих» проявлениях. Он бы у него и потел, и вонял, и плакал бы крокодильими слезами. Иначе грош цена такому конструктору.

И еще он подумал о том, что везет ему, как утопленнику. Из огромной массы всамделишних баб выбрать робота. Уржаться можно…

Утром он не смог себя пересилить: что-что, а заниматься любовью с железякой — это было выше его сил. То же, что с надувной куклой.

«Сматываться надо», — мрачно подумал он, вырываясь из жарких объятий Джины. Она была сильна, не больно-то вырвешься, но он переборол её, встал.

— Я не понимаю, — сказала она.

— А что тут понимать? — жестко ответил он, натягивая плавки.

— Джим, ну нам же хорошо, — сказала она. — Джимми.

Он промолчал.

— Тебе плохо со мной? — спросила она с недоверием.

— Зачем вы шляетесь среди людей? — произнес он. — Думаешь, я пенек с ушами?

— Чем я хуже глупой потной телки? — сказала Джина, принимая на кровати эффектную позу. — Провели вместе пару недель и разлетелись в разные стороны в свою жизнь. Я за тебя цепляться не собираюсь. Дуру нашел.

Нет, ну надо же извращенка какая. «Чем я хуже глупой потной телки?» Да тем уже хуже, что ненастоящая, суррогатная. Это то же, что любить, как женщину, какую-нибудь красивую машину, которая с готовностью повинуется каждому твоему жесту. Патология это, дефективность.

— Я спрашиваю — что вы делаете среди людей? — хмуро повторил он. — Как полицейский спрашиваю.

Ах, вот это не надо было говорить. Это для «них» уже зацепка.

— Да ладно тебе, — сказала Джина. — Какой ты полицейский? Будет полицейский в машине хранить триста миллионов.

— Кто ты? — спросил несколько обалдевший Шоммер.

Глава 17. Паркер-Галахер

Единственным из друзей, кто тащил за собой память о прошлом, был обстоятельный, всё взвешивающий Боб Галахер. Может быть, он потому и тащил за собой эту память, что прошлое как бы было эталоном, с которым можно было сравнивать настоящее. Эталон этот должен был быть идеальным, поэтому Галахер копался в прошлом, как в бабушкином сундуке, оставляя крепкие, надежные вещи и выбрасывая трухлявые, сомнительного качества. Вернее, он стремился это сделать, и иногда это у него получалось, а в основном не очень.

Вследствие этого тормозящего качества, он запросто мог бы прослыть тугодумом, но дело в том, что, как правило, немногословный Галахер, хорошенечко всё обдумав, изрекал истину. Это, учитывая специфическую внешность Галахера, к которой идеально подходила поговорка «Сила есть — ума не надо», убивало насмерть.

В Нашвилле Галахер снял скромную трехкомнатную квартиру и с неделю жил себе спокойно, почти никуда не выходя и стараясь урыть поглубже воспоминания об острове, покуроченных им, Галахером, роботах и расчлененных громилах. Воспоминания, однако, пунктуально возвращались, и он, поняв, что вариться в собственном соку плохо, направился в народ, то бишь в привычный тренировочный зал.

Всё здесь было, как положено: тренажеры, штанги, гантели, хорошая вентиляция, уносящая тяжелый запах пота, — вот только с женщинами был явный перебор — раза в два больше, чем мужчин. Качались, стервы, как помешанные.

Стервы и есть: хари, что у ведьм, только клыков не хватает. И чуть что — в драку.

Не любил Галахер женщин, отдавших себя бодибилдингу, это были на три четверти мужики.

Где-то на двадцатой минуте, когда он отдыхал между упражнениями, подошел молодой квадратный негр, сел рядом на скамеечку и, белозубо скалясь, сказал:

— Не сердись, друг, но фигурой ты вылитый Боб Галахер. Только Галахер уже есть Галахер, так что ты качай ноги, что ли. Или трицепсы. Чтоб отличаться.

— Джон Паркер, — Галахер сунул негру руку.

— Энди Ланкастер, — сказал негр, ответив крепким рукопожатием.

— Тот самый Ланкастер? — уточнил Галахер, хотя слыхом не слыхивал о таком.

— Тот самый, — озадаченно ответил негр, поскольку нигде никаких мест еще не занимал. Не успел еще.

— Я, Энди, на сцену не лезу, — сказал Галахер. — Так что мне плевать, на кого я смахиваю. Понял?

— Это ты зря, друг, — укоризненно произнес Ланкастер. — Фигура у тебя классная. Мы тут сразу тебя заприметили. Откуда ты, друг? С Галахером случаем не знаком?

— Не знаком, — коротко ответил Галахер, давая понять, что на этом разговор окончен.

Ну и нюх у ребят, подумал он, оставшись один на один со штангой. В момент срисовали. Хоть никуда не выходи.