Сокровища кочевника. Париж и далее везде

Моим главным развлечением в Гонконге, кроме встречи китайского Нового года, шопинга и светских раутов, стало посещение антикварных лавок в Макао, где я покупал старинные сундуки, столики, умывальники, раскладные стулья и другую мебель красного лака… Так в нашем семейном имении под Вильнюсом образовалась китайская комната, обставленная этими находками из Макао. Там же мне посчастливилось приобрести китайскую походную посуду из дерева – прототип нашей хохломы. Почему из дерева? Потому что дерево легче и, в отличие от керамики, не бьется по дороге. Именно китайцы придумали расписывать деревянную посуду золотом в сочетании с красной и черной красками, а затем покрывать лаком. Лаковая мебель – это тоже китайское изобретение. Я очень полюбил старинный португальский Макао. Главную площадь этого небольшого тогда городка украшало здание «Леал Сенадо», колониальной администрации, где интерьеры были украшены типичными португальскими плиточками-азулжуш и мебель представляла собой упрощенные формы стиля чиппендейл. Главный храм города – Сан-Паулу – сгорел в 1835 году, от него остался лишь огромный барочный фасад, но в Макао сохранилось много других католических храмов и монастырей. Я был знаком с одним из настоятелей иезуитского монастыря роялистом отцом Мануэлем Техейрой, носившим белую окладистую бороду. Он приехал в Макао в 14 лет, а в 23 уже написал свое первое историческое сочинение. Ко времени нашего знакомства ему было за 80 лет. Гонорары за свои книги и брошюры, а их из-под его пера вышло более ста, отец Мануэль отдавал на выкуп старинных португальских зданий под эгидой «Фонда Ориенте». Так он спас коллекцию религиозной полихромной скульптуры, подобной той, которую я встречал на Филиппинах, и наивной католической живописи, которая осыпалась на солнце, словно крупинки в песочных часах нашей кочевой жизни в руках Господа. В этом же монастыре я познакомился с изгнанным из Индонезии принцем Тимора.

В Макао располагался большой колониальный отель с потрясающими интерьерами «Белла Виста», построенный в 1880-е годы хозяевами «Британского паромного общества». Впоследствии в этом здании разместилось португальское консульство. Я ездил в Макао и ради прекрасной португальской кухни – супа из морских гадов, жареных сардинок и зеленого игристого вина, ради истории и атмосферы. Один из переулков Макао (справа от дома генерал-губернатора) носил имя Маркиза Паивы в честь знаменитого мужа Терезы Лохман (маркизы Паивы), московской куртизанки середины XIX века, покорившей Париж.

В те годы в Макао постепенно начали демонтировать португальские памятники королям и увозить в метрополию, так как знали, что в 1999 году город этот отойдет к Китаю. Но сохранялся прекрасный и уютный тропический сквер с гротом имени великого португальского поэта и путешественника Луиша де Камоэнса. Над этим гротом в XVIII веке находилась обсерватория знаменитого французского путешественника и первооткрывателя графа Жана-Франсуа де Лаперуза, имя которого знает каждый русский благодаря проливу возле острова Сахалин.

Там же, в Макао, я часто посещал старое протестантское, очень зеленое кладбище, где похоронен знаменитый английский художник Джордж Чиннери, переехавший в Китай в 1825 году и проживший до самой смерти в Макао. Он оставил множество зарисовок из жизни простых китайцев и переписал на заказ всех иностранцев – купцов, их жен и детей, губернаторов, капитанов кораблей, владельцев шелковых фабрик и ювелирных магазинов. В самом Гонконге существовало русское кладбище в районе Хэппи Валлей – очень аккуратное, не большое и не маленькое – на полторы сотни могил с православными крестами.

Тот Гонконг, о котором я рассказываю, закончился в 1997 году, когда его передали Китаю. За четыре года до этого на одной из центральных улиц города Лан Квай Фон открылось британское двухэтажное кафе, которое так и называлось – «1997». Меню было абсолютно европейским, обслуживали посетителей официанты с европейской внешностью. Это место моментально стало культовым, ведь владельцы объявили с самого начала, что закроются в год завершения договора аренды Великобританией Гонконга. Его интерьеры были ностальгичными, в зеленых тонах, с абажурами из бычьей кожи и чем-то мне напоминали культовое венское кафе 1945 года – «Хавелка», которое я люблю посещать, когда бываю в Австрии.

Последний раз я оказался в Гонконге уже в XXI веке с ученицами моей выездной школы для осмотра большой выставки исторических костюмов, которые я привез в этот город на выставку из Парижа. Все города меняются, и Гонконг – не исключение.

Послесловие

Моя жизнь вместила в себя множество событий, знакомств, встреч, дружб, стран, городов и континентов. Трижды проехав вокруг света, я понял, какая она маленькая – наша Земля. Поэтому мне совершенно чужды идеи границ: мы тут, а вы – тут.

Часто приходится слышать о себе:

– Какой еще человек мира, что он там себе воображает – где родился, там и пригодился.

На это я отвечаю: