Сокровища Массандры

Спустя час кухню было не узнать. Исчез рабочий беспорядок, улетучился весь уют, на кухне царила постная атмосфера монастырского скриптория. Макс, обложившись бумагой и ручками, набивал руку проверенным писарским методом под девизом: "Повторение - мать учения".

- Портнов Сергей Сергеевич, семьдесят третьего года, - вслух произнёс Макс и вывел размашистую подпись. - Ну-ка, сверимся с оригиналом. Похоже!

Листок, лежащий перед ним, был густо исписан подделками образца подписи с паспорта Сергея Сергеевича. Финальная попытка изрядно напоминала автограф Портнова, словно он сам на минуту зашёл и оставил небрежный росчерк.

- Екимчук Владимир Денисович, семидесятого года, - монотонно произнёс Макс, придвигая другой лист. - А… чего тут, проще некуда, - и заглянул в паспорт. - Он и есть.

Роспись действительно вышла безупречной.

- Борисов Андрей Алексеевич, тысяча девятьсот семьдесят пятого… Оп-ля! Похож? Похож! Ну-ка, служивый, товарищ Коваленко, - гелевая ручка вывела топорную солдафонскую подпись. - Как родной!

От увлекательного самолюбования его оторвал звук открываемого замка. Оставив каллиграфию, Макс поспешил навстречу своей музе.

- Как твои успехи?

- А твои? - сразу же спросила Майя.

- Ты будешь приятно удивлена количеством своих новых имён.

- Да неужели?

- Безотходное производство! - похвастался Макс. - Всё в дело пустил. Ни одного не запорол! Теперь ты рассказывай, чего такая довольная?

- Через хачей два билета на послезавтра взяла, - Майя цвела от счастья. - Кто-то совсем недавно сдал, ещё толкнуть не успели. Места на верхних полках, но зато в одном купе.

- У хачей? Да они же вдвое дерут! - возмутился Макс, не терпевший жульничества по отношению к себе.

- Да, милый. И ещё пришлось сто процентов накинуть за то, что выкупили у кассирши билеты на послезавтра, а не на следующую неделю.

- Ого, - печально вздохнул Макс. - Ты потратила все деньги?

- Деньги? - расхохоталась Майя и достала из сумочки распухший от купюр бумажник дорогой бордовой кожи. - Да вот же они!

Глава Седьмая, в которой голубой вагон оказывается зелёным, а его пассажиры доверчивыми и щедрыми.

Толчея на перроне навеяла Максу философские мысли о преходящести рода людского. Пассажиры, встречающие, провожающие, воры, бомжи, цыгане, грузчики - все спешили по своим делам, торопясь управиться без последствий. Все они казались песчинками, которые волны железнодорожного расписания гоняют по твердыне вокзала. Подобно вмурованным в берег возле валунов кускам матёрого мусора, недвижно стояли под защитой столбов и киосков наряды транспортной милиции, обтекаемые смрадной массой пассажиропотока.

С неохотой признав себя песчинкой, одной из многих, Макс внедрился в толпу. Правый бок оттягивала туго набитая светло-серая брезентовая котомка, в левой руке он пёр тяжёлую сумку. Вроде старались не обременять себя багажом, но на двоих набралось прилично. В правой руке противно шуршал увесистый полиэтиленовый пакет с двухлитровой баклажкой газировки, таким же баттлом пива и свёртком с бутербродами. По пути к вагону Макс пару раз обернулся: где там Майя? Энергичная подруга следовала на некотором расстоянии, с любопытствующим выражением лица. Ей тоже была не слишком приятна эта суета, не сули она прибыльных мелочей в момент столкновения с будущими попутчиками.

Заглядевшись на спутницу, Макс чудом избежал таранящего удара невесть откуда возникшим древним дерматиновым чемоданом с потемневшими медными уголками. Для защиты от ветхости и крадунов чемодан был крепко связан верёвкой. За верёвочные петли держались два рыхлых гражданина среднего возраста с овечьими лицами сотрудников бюджетного НИИ, называемые в народе попросту "ботаниками".

- Как это мы промахнулись… - пропыхтел низенький толстячок, обращаясь к своему долговязому коллеге с овальным вологодским лицом, заросшим геологической бородкой. - Мимо нашего вагона…

Тут на пути "ботаников" возникла вросшая в платформу семейка, и Макс понял, что столкновения избежать не удастся. Он успел лишь немного уклониться в сторону, и только это обстоятельство не позволило раскатать его тяжеленным чемоданом по заплёванному асфальту перрона.

- Хых!… - Научные сотрудники разом остановились и с видимым удовольствием опустили груз.

- Здорово, земляки, - машинально выпалил растерявшийся Макс.

- И вам здрастье, - кивнул зацепивший Макса плечом толстяк.

Его очки в широкой пластмассовой оправе сползли со вспотевшего носа, и толстячок поправил их свободной от чемодана рукой. Тотчас же перекинутая через плечо сумка толкнула "ботаника" в бок, и он ойкнул: что-то твёрдое и продолговатое, стоящее в сумке, остро тыркнуло его под заросшие жиром рёбра.

- Извините, - сообразил бородач. От него попахивало дешёвым "Цинандали" колпинского разлива, и Макс невольно скривил губы, в жару подобное амбре вызывало тошноту.

- Ерунда, - сказал Макс.

- Ну что, Володя, взяли? - толстячок потянул верёвочную петлю, его бородатый коллега также впрягся в ярмо.