Сокровища Массандры

Оплетала вскружил подруге голову, и Майя поплелась в страну заблуждений, не будучи в силах оспорить столь неочевидные доводы. Однако у самого Макса пессимистичное толкование насчёт пёрышков и старой засохшей скорлупы прочно засело в мозгу.

По пути они купили три большие банки говяжьей тушёнки, набив битком котомку. Макс вывел спутницу овечьей тропой на виноградник. Там уже копошились работяги. Их обогнули по дальнему краю поля: чтобы не отсвечивать, да и к палатке поближе.

- Здорово будет, если её скоммуниздили, - жизнерадостно заявил Макс, когда они подошли к дереву с платочком.

- Вор у вора… - пробормотала Майя.

Макс залез в кизиловый островок, раскопал тюк и продемонстрировал подруге.

- Смотри на мир веселей! - он выбрался из зарослей и забросил палатку на плечо. - Здесь такие славные места. Можно ранцевый ядерный фугас в тайнике оставить и никто его не тронет. Забирай, минируй себе на здоровье и взрывай стратегические объекты.

Майя как-то странно на него покосилась.

- Ты дичаешь, Никитин.

- Бытие определяет сознание, - нашёлся Макс. - Полазай тут с моё, и ты одичаешь. Впрочем, тебе это ещё предстоит, голубушка!

Полями виноградными добрались до объездной дороги. После пашни топать по окаменевшей глине было сплошное удовольствие. Майя приободрилась.

- Знаешь, о чём я думаю? - спросила она.

- О чём?

- О том, что на море мы съездили не зря.

- Ты это к чему?

- Представляешь, вернёмся мы в Питер, наступит гнилая зима, темнота, холод, слякоть, а у нас есть, о чём вспомнить.

- Возьми на память о лете, - Макс подобрал дохлого жука-оленя величиной с палец, сдул пыль, протянул Майе.

Этих жуков, оленей и носорогов, много валялось под ногами. Утонувших в весеннем потопе, их вынесло на дорогу, где они застыли, неподвижные, радужные и никому не нужные. Макс принялся собирать самых чистых и передавать подруге, пока не накопилась целая пригоршня.

- Куда их теперь? - смеялась Майя.

- Высыпь себе за пазуху, - посоветовал Макс. - "Девять с половиной недель" тихо курят в сторонке.

- Давай лучше тебе высыпем! - предложила Майя и попыталась реализовать замысел, но Макс уворачивался и жуки не достигали цели.

С весёлой спутницей глиняная дорога показалась вдвое короче. Даже спрятанный в зарослях рюкзак отыскался почти сразу и нести его в гору было легко. Тючок с палаткой Макс приторочил поверх клапана, отобрал у Майи котомку, которую та порывалась тащить, и повесил на шею.

- Для баланса, - заявил он.

- Сердце кровью обливается, - посочувствовала Майя.

- Сердце не камень, от жалости не треснет, - цинично заявил Макс.

- Читаешь мысли, Никитин?

Макс мужественно расправил плечи и ускорил шаг, но метров через тридцать гравитация взяла своё, а, когда начались заросли, окончательно сдулся. До площадки, впрочем, добрались коротким путём, навык ориентирования постепенно развивался.

- Как место, нравится? - чтобы скинуть рюкзак, им пришлось потесниться.

- Мы на эту полянку всегда будем так залезать?

- Мы будем здесь жить, - объявил Макс, - а карабкаться станем по горам вон там и вон там, - обозначил он склоны, намеченные для исследования.

Майя только выпятила нижнюю губу и обречённым выдохом сдула прилипшую ко лбу чёлку.

На площадке нашлось место не только для палатки, но и для примуса. Правда, лазать по ней пришлось на четвереньках и вставать в зарослях, зато кислотно-жёлтую ткань не было видно ни с дороги, ни с вершины горы.

Наладив жильё, Макс принялся за рюкзак, разобрать который всё никак не доходили руки. Примус он сразу выгрузил и теперь, затащив в палатку поклажу, приступил к досмотру. В ухо дышала Майя, ей тоже было интересно.

- Надеюсь, в шмотках не окажется свёртка с анчоусной селёдкой, - сострил Макс. - Или мешка взопревшего французского сыра, столь же дорогого, сколь и пахучего.

- Нет там ничего съедобного, - Майя посопела, принюхиваясь.

Действительно, ничего подобного в недрах не таилось. Зато было много всякого полезного и не очень. Первым делом под руку попался пакет с трусами, который Макс тут же брезгливо выбросил наружу. За трусняком последовало банное полотенце, тапочки и рубашки.

- А где же посуда? Ложки, вилки? - недоумённо спросила Макс.

- В другом рюкзаке лежали или первым делом выгрузили.

- А примус оставили? Нет, так не бывает.

Столовых приборов не нашлось, зато отыскался диодный фонарь и здоровенный нож страшенного вида, с гардой, клинком сантиметров двадцать, хищно сведённым "щучкой", и глубокими долами, которые в народе принято называть кровостоком.

- Зэки делали, до перестройки ещё, - заключил Макс, ни на чём свои выводы не основывая, главным образом, для придания себе авторитета.

- Для чего им такой?

- По хозяйству, хлеб удобно резать, мясо на шашлык, вон лезвие какое длинное, - Макс был равнодушен к холодному оружию, но тут обрадовался. - От гопников обороняться…

- Какие в Крыму гопники?

- Ну, если ночью в Лисьей бухте обкурившиеся хиппи полезут с грязными намерениями, тоже хорошего мало.

- Думаешь, бывает такое? Хиппи, они беззлобные.