Сокровища Моргана Форта. Книга 1

– А ты, Марианна как была мавританской гарпией, так и осталась! «Орхидея, пожирающая мух»! И ты стала совсем похожа на мальчика! – Продолжил уже менее яростно Филипп. От него неприятно тащило спиртным. Вероятно, и неуверенность его движений была связана именно с этим.

– А ты нисколько не стал умнее, Филипп! – Осек его брат. – Мирри, с этого дня ты находишься под моей личной опекой, как и мадам Сесиль! – По тону его голоса было слышно, что он, скорее всего, оставался на корабле старшим в отсутствие отца. Он попытался вытащить брата из каюты, но он, казалось, совсем не собирался уходить и по-прежнему не сводил глаз с матери Марианны.

Марианна, наверное, покраснела, но в каюте было достаточно темно, да и цвет ее кожи наврядли бы «пропустил» через себя такой милый нюанс. Ситуацию спас крестный:

– Пока капитан и хозяин здесь я, стервецы, – наигранно добродушно похлопал он обоих братьев по спине, входя в каюту, – я забочусь здесь о гостях, и принимаю все решения! – Его голос стал жестче, – а если вам, как двум скорпионам, в одной коробке тесно, то я, пожалуй, отправлю тебя, Филипп, в Квебек, заниматься делами, которые тебя давно уже ждут и которыми тебе уже давно пора заниматься серьезно. А тебя, Гийом, ждет «Клементина», и земля тебя увидит еще не скоро. Я никогда не думал, что вы будете грызца, как две дворовые шавки, вы, Де Пеньяки! И когда! Сейчас! – Он ругнулся так, что даже у бывалого матроса перевернулось бы все внутри. Было видно, что Жоффруа Де Пеньяк мало того, что безумно устал, еле сдерживается, чтобы не взорваться, ведь ему уже доложили о стычках и разладе между братьями. Крестный Марианны извинился за сыновей и за себя:

– Простите, что вы стали свидетельницами этой сцены. И простите моих сыновей за это вероломное вторжение. Отдыхайте. Если что-то понадобится, Мирри, у двери дежурит Харпер, ты его знаешь, как в прочем, и всю «Голубку», команда почти не поменялась. Они все рады, что вы снова на борту. Доброй ночи! – Он поцеловал Сесиль в щеку и похлопал Марианну по плечу.

Де Пеньяки вышли. Было заметно, что отец разнимает братьев, чтобы они не сцепились друг с другом.

– Тебя ждет Клементина! – Пытался задеть Филипп брата.

Но закрывшаяся дверь не дала им услышать, что ответил ему Гийом.

Сесиль с облегчением вздохнула. Склоки Де Пеньяков им вообще ни к чему. Но как такое могло случиться, что они настолько не ладят? Мальчики выросли, это очевидно. Какое-то нехорошее предчувствие появилось у Сесиль, но она тут же подавила его. Им и без того есть о чем думать. Хотя… Прошлое у Эжена и Жоффруа общее и все, что коснется одного, коснется и другого…

Мать и дочь, раздосадованные этим ночным вторжением, стали заканчивать свой «туалет» и готовится ко сну. Радость замечательного вечера растаяла, возвращая их в суровую реальность.

– Спокойной ночи, Мирри. – Тихо сказала Сесиль, устраиваясь поудобнее на тахте, – давай спать, нам обеим нужен хороший отдых.

– Спокойной ночи, мама. – Марианна задула свечи. Они обнялись, поцеловали друг друга и постарались уснуть.

Марианна обдумывала сложившуюся ситуацию, и решила поговорить с Харпером о том, что происходит. Зачем отцу понадобилось возвращаться в их дом? Почему они бегут от кого-то? Что было до того, как папа купил маму на рынке в Марокко?

Почему она этим не интересовалась раньше! Набитая дура! Марианна была снова зла на себя. Это все этот пансион. Платья, шитье, варенья. Танцы. Глупости! Мишура! Чему полезному ее там научили? Что? Дорога по стопам матери Колетт? Дама полусвета с хорошим содержанием? Но она же «орхидея, поедающая мух», таких не содержат, язвительно заметила она сама себе. Кроме того, у нее будет брат. Она выдохнула и попыталась уловить биение его сердца где-то там, в эфире. Белокурый ангелок, с фарфоровой кожей и голубыми глазами, похожий на мать.

«Ну, хоть брат у меня будет загляденье». – Подумала Марианна. И тут перед ней, как будто на яву, появилась бабушка в цветастом переднике, качающая головой, с выбивающимися из прическами белыми пружинками прядей: «Тебе надо отдохнуть, Марианна. Тебе нужны новые силы!» – Сказала она и погладила внучку по голове, и та, как по мановению волшебной палочки, провалилась в густой, глубокий сон.