Сокровища наместника

Гости стали переглядываться. Похоже, хозяин был не совсем в порядке.

— Вы не верите мне? Смотрите — вот оно, золото! Оно повсюду!

Хозяин шагнул к стене, взял стоящий на дощатом полу горшок и протянул Мартину, чтобы тот удостоверился. Мартин заглянул в посудину и увидел на дне полсотни денимов и больше ничего.

— Это медь, приятель. Это медные монеты, не золотые.

— Вот! — горько усмехнулся хозяин и покачал головой. — И вы туда же! Нам в деревнях на ярмарке то же самое говорят: у вас медь! Обмануть хотят, понимаете? Подороже содрать. Ведь все знают, что в Леговице все богачи. Но мы и не обижаемся. Пусть берут с нас золото вместо меди, ведь меди у нас действительно нету!..

— Стало быть, вы торгуете сушеной травой, — подвел итог Бурраш, осматриваясь в сарае, где было довольно чисто и дощатые полы выглядели недавно перестеленными.

— Торгуем, повелитель тучи, торгуем. И замечательно себя чувствуем.

— А почему ты называешь меня повелителем тучи?

— Это не я, это вы сами себя так называете…

— Кто это «вы»?

— Сабинсеры…

— Вот те на! А откуда ты знаешь о сабинсерах? — удивился Бурраш.

— Что значит откуда? Они часто наезжают в нашу деревню, вот сейчас гуляют в кабаке у Рива.

— То есть это их голоса там слышны? — понижая голос, уточнил орк, одновременно вынимая из ножен меч.

— Ну конечно!.. А разве ты не один из них?

— Что не так, Бурраш? — спросил Мартин.

— Нам нужно уходить отсюда.

— Опять уходить? — недовольно спросил Ронни.

— Опять, — буркнул орк и, распахнув дверь, вышел на заросший травой двор. Вышел и остановился, прислушиваясь к голосам.

— Что там такое? — спросил Мартин, который теперь тоже стоял с обнаженным мечом, как, впрочем, и Ронни.

— Перед тем как уйти, я должен это проверить, — сказал орк и направился к воротам.

— Что проверить?

— Ждите меня на улице, я лишь взгляну из-за забора и сразу обратно.

— Да на что ты смотреть собрался?! — воскликнул Ронни, совершенно запутавшись в ситуации.

— Пусть посмотрит, — сказал Мартин, и все вместе они вышли на улицу, а хозяин дома остался на своей стороне забора.

— Там, у Рива… — повторил он вслед уходящему орку. — На площади.

Ронни посмотрел по сторонам — приближались сумерки, а они все еще не могли найти ночлег, к тому же все в этой пустой деревне выглядело жутковато. И еще эти голоса — теперь они пели, но слов было не разобрать.

— Не по-нашему вроде, да, Ронни?

— Не по-нашему, Мартин.

— Пойдем за ним. Он из-за забора посмотрит, и мы посмотрим, а потом все вернемся.

— Давай так и сделаем! — обрадовался Ронни и, повернувшись к хозяину, сказал: — А ты домой иди.

По стеклу ударил ладошкой ребенок — совсем маленький, в короткой распашонке. Звук был таким внезапным, что Мартин с Ронни вздрогнули и тут же, сорвавшись с места, побежали догонять Бурраша.

89

Уже вечерело, и они так разбежались, что едва не налетели на прятавшегося за забором Бурраша, который напряженно вглядывался в пустую площадь, на которой должно было стоять набитое гуляками заведение трактирщика Рива. Но ничего подобного здесь не было. Только дома, частокол сосен за околицей и крик какой-то птицы со стороны озера.

— Ну что? — спросил Мартин шепотом.

— Ничего, — хрипло ответил орк и вздохнул. А потом снова зазвучали голоса, и совершенно точно можно было разобрать, что отрывистые фразы не имеют с лиссабонским наречием ничего общего.

— Да кто там кричит, если нету никого? — спросил Ронни дрогнувшим голосом.

Сзади послышался кашель, все трое обернулись и увидели знакомого мужика.

— Там они все, — сказал он. — Прямо у Рива и остались.

— Но тут ничего нет, приятель, — возразил Мартин.

— Есть, — вздохнул Бурраш. — Старые головешки еще виднеются.

— А, — улыбнулся мужик. — Разглядел-таки? Это они дела свои разбойничьи отпраздновать решили, две деревни сожгли, людей побили…

— Что за деревни? — поинтересовался Ронни.

— Давно это было. Там уже и деревень этих нету, все лесом заросло…

Мужик шмыгнул носом и посмотрел в сторону озера, где все еще кричала потерявшаяся в сумерках птица. А шум веселья снова проносился, как морская волна, то удаляясь и становясь едва слышимым, то возвращаясь обратно, и тогда казалось, что до гостей вечеринки можно дотянуться рукой.

— Рива к стене гвоздями прибили, что-то он им не так сказал или просто им так показалось, — продолжал деревенский, глядя в сторону озера. — Когда сильно перепились, мужики, те, кто уцелел, вышли из леса, законопатили двери и подожгли трактир. Ох и пламя было!..

Мужик посмотрел на небо, где стали проявляться первые звездочки.

— Всю ночь горело и потом до обеда. Потом еще остывало дня три, и все это время мужики в лесу сидели, боязно было. А когда остыло, пришли разгребать головешки, а костей-то и нету. От Рива кой-чего нашли, а от этой ватаги ни косточки, ни медной пряжки, ни клинков закопченных — ничего. Как будто и не было их в том трактире.

— Так были или не были? — свистящим шепотом уточнил Ронни.

— Может, и не было. Слышь, как песни горланят? О чем песни-то, повелитель туч?

— Не знаю, я их наречие плохо понимаю.

— Да кто они, Бурраш? — спросил Мартин.

— Черные орки.