Сокровища Посейдона

– Команде обедать! – распорядился Отто, и боцман тут же повторил его приказ, словно это была не прогулочная яхта, а боевой корабль. – Штефан, ты зачем сбрил бороду? – удивился Отто, только теперь заметив, что механик утром побрился и выглядел теперь гораздо моложе своих сорока трех лет, но обожженное лицо придавало ему выражение угрюмой сосредоточенности и скрытной суровости.

– Это старый русский обычай, герр Дункель, перед опасной ситуацией бриться и надевать чистое белье… – Степан Чагрин говорил спокойно, но глаза! О-о, глаза его были колючими, как у настороженного зверька перед манящей приманкой в капкане: кто кого перехитрит?!

– Чего же здесь опасного ты находишь? Шторма нет, вражеской эскадры на горизонте тоже не видно, да и не ожидается вовсе. – Дункель внутренне сжался. Сам того, быть может, не подозревая, этот Русский Медведь заставил бывшего фрегаттен-капитана вспомнить, что и он, выходя на боевое задание или при подготовке к опасному прорыву через минные заграждения, всегда переодевался в чистое белье…

«Что задумал этот упрямый славянин? Неужели и вправду в команде созрел заговор против нас? Или о чем-то догадываются, готовятся. Тем более что Фридрих в последние дни так сурово присматривает за моряками, что мог вызвать ответное подозрение…»

Механик Чагрин на вопрос сенатора ответил беспечно, обыденным тоном:

– Для нас, герр Дункель, опасность теперь не в эскадре или в проплывающем мимо китобое, а в каждом подводном камне. Доводилось слышать о трагедиях в этих, моряками проклятых, Оклендах! Дай бог нам остаться целыми и выбраться подобру-поздорову. – Механик, считая разговор оконченным, неторопливо пошел в сторону трапа на камбуз, где кок Чжоу Чан гремел железными мисками.

Отобедав, Отто приказал Майклу спустить шлюпку на воду и, пока экипаж занимался этой работой, тихо распорядился:

– Фридрих, мы с Карлом сойдем на берег. С собой возьмем боцмана. А вы с Мартой и Клаусом сидите на баке у шпиля, чтобы эти кретины не вздумали поднять якорь и смыться от нас. Я подарил баронессе пистолет Вальтера, показал, как с ним обращаться. Так что в случае какого открытого мятежа – стреляйте на поражение, предупредив об этом матросов без всяких колебаний.

– Иди спокойно, мой фрегаттен-капитан, – ответил Фридрих и опустил руку в карман, неприметно давая знак, что револьвер при нем. – Да к тому же, мне кажется, они без Майкла не рискнут заваривать такую кашу. Будут выжидать до более верного случая, чтоб вместе…

– Господин сенатор, шлюпка готова! – крикнул с кормы боцман. – Вы сами поплывете или кого к веслам посадить? Как прикажете?

– Ты проводишь нас, Майкл, – ответил спокойным голосом Отто, а Карл заметил, что боцман при этих словах смутился, по-видимому, такое решение сенатора было для него неожиданным. Но он не возразил ни слова, через гакаборт начал спускаться по веревочной лестнице в шлюпку. За ним спустился Карл, потом Отто и сел за руль на кормовую банку. Волны на подветренной стороне острова были мелкие, больше напоминали толчею воды в закрытых акваториях, что усложняло работу гребцам. И все же довольно быстро шлюпка приткнулась к береговому откосу. Карл первым выпрыгнул на мокрый гравий, подтянул за носовой швартовый канат шлюпку, помог сойти отцу. Майкл встал, ожидая распоряжения: следовать ли за сенатором и дальше или остаться в шлюпке и ожидать их возвращения.

«Интересно, где же у них зарыты сокровища? В какой-нибудь пещере, наверное, потому как не взяли с собой ни кирки, ни лопаты», – размышлял боцман, вспоминая все, что удалось в былые юные годы прочитать о кладоискателях.

– Карл, присмотри удобное место для подъема! Я догоню тебя, только выкурю с Майклом сигару, чтобы не пыхтеть дымом на ходу, – сказал Отто, присаживаясь на плоский камень недалеко от береговой кромки.

Майкл тоже выпрыгнул на берег, присел рядом, на камень поменьше размером, принял от Дункеля протянутую сигару. Карл успел отойти шагов на пятьдесят, Отто вынул зажигалку, протянул боцману прикурить, потом сам закурил, пуская дым по ветру, который под обрывом крутился в непонятно каком направлении. Боцман маленькими, как у настороженного хорька, глазами следил буквально за каждым движением рук сенатора.

«Боится! Он меня боится! – догадался Отто, затягиваясь пахучим дымом. – Это чертовски скверно, значит, не доверяет полностью! А может, инстинктивно догадывается, какая участь может их всех постигнуть!»

Стараясь говорить как можно непринужденнее, он сообщил боцману:

– Майкл, мы с Карлом обследуем островок, а ты обожди нас здесь. Мы недолго, час, от силы полтора часа побродим, прикинем, где удобнее будет спускаться под воду…

– Хорошо, господин сенатор, я обожду, – поспешно и с явным облегчением согласился боцман, улыбнулся, несколько раз кивнул бородатой головой. – Теперь недолго нам осталось путешествовать, скоро и в обратный путь двинемся…