Сокровища Посейдона

Холодными тисками сдавило сердце – вдруг вспомнил рассказ деда Генриха о том, что он потерял у этой расщелины своего водолаза! Что с ним тогда случилось? Увы, об этом только Посейдон знает, а он умеет хранить тайны всех происшествий, которые случаются в его жутких владениях… И вновь, как иголкой, кольнуло под сердцем: «Вальтер, Вальтер, что же ты натворил, сынок? Погубил себя в расцвете лет, нанес отцу незаживающую рану, оставил единственного брата на этой земле без родного плеча, одного среди чужих людей! Пока что еще Карл дождется помощи от малолетних сынов… Из-за какой-то Амриты ушел из жизни, будто молодой граф Жуаез, который влюбился безнадежно в несравненную Диану Монсоро… Графа можно понять: его возлюбленная была ему равной по положению, а не желтокожей индусской без роду и племени…»

Отто насторожился: похоже, в размеренный шум прибоя вкрались какие-то новые звуки, словно, догоняя шлюпку, за спиной надсадно сопел бегущий со всех ног разъяренный бык. Оглянулся – кроме тумана и ближних острых камней-скал, торчащих из воды, ничего не видно. Даже альбатросы не летают, опасаясь подниматься в воздух в такой белой непроглядной мгле.

«Почудилось! Кому здесь быть, кроме нас с Карлом. Я здесь, а Карл под водой, он сопеть не может, – старался успокоить себя Отто. Он поворачивал головой, словно пеленгатором, пытаясь снова поймать посторонние звуки, не связанные с жизнью океана. – Или вправду кто-то сопел? Но кто? Людей здесь быть не должно, разве что души давних спутников деда Генриха, матросов и того офицера с солдатами? Но это уже мистика… Скорее всего, это морской котик забрался на остров», – решил Отто, помимо воли чувствуя, что тело сжимается, как при близкой опасности. Ему не раз доводилось слышать рассказы китобоев, что когда-то в этих широтах на скалах Оклендского архипелага обитали морские котики.

«Инстинкт позвал их на прежнее место, вот они и начинают осваивать давно забытые лежбища…»

Туман, подкрашенный в бледно-розовый цвет солнечными лучами, медленно потек на юго-запад, куда дул слабый ветерок, и едва первый просвет достиг отвесной скалы, как в пяти-шести футах от борта ухнул огромный, почти с детскую голову, камень! Фонтаном вздыбился водяной столб, окатив брызгами шлюпку и ошеломленного Дункеля. Ничего не успев даже подумать, Отто рванул весла и сделал три отчаянных гребка прочь от скалы, в голове пронеслось наиболее вероятное предположение: «Камень сорвался…» Но в ту же секунду вторая глыба размером побольше первой упала как раз туда, где только что покоилась на волнах шлюпка.

«Меня бомбят со скалы! – эта догадка, словно молния высокое дерево, ожгла голову. – Клянусь священными водами Стикса! Меня берут в артиллерийскую прицельную вилку!»

Он сделал еще несколько сильных взмахов веслами, отгоняя шлюпку подальше от опасного места, вынул из кармана пистолет, щелкнул предохранителем. И замер, впившись взглядом в неровный срез обрыва наверху, откуда летели эти смертоносные снаряды каменного века!

«Такие валуны можно только толкать, словно спортивное ядро: слишком большие, чтобы бросать. Здесь он уже меня не достанет! Ну-у, высунься, тварь поганая! Высунься, и здешние птички возблагодарят Господа за то, что послал им новую падаль! Ну же, смелее! Пока туман не накрыл остров и мы можем видеть друг друга! Надо же, подкараулили…»

Но там, на срезе скалы, – могильное безмятежное спокойствие. Травы, и той даже нет, чтобы своим колыханием выдать чье-либо присутствие. Через пару минут туман снова накатил на остров и, казалось, еще более плотной массой, скрыл от глаз скалу и расщелину, по которой ориентировался Отто. Шлюпку течением отнесло от прежнего места футов на сто, и Дункель взялся за весла, возвращаясь на старую «стоянку». Пистолет сунул под правое колено, даже не поставив на предохранитель… И снова почудилось, как кто-то совсем рядом, казалось, под кормой шлюпки, тяжело дышит открытым ртом!

Нервы не выдержали. Он вскинул пистолет и выстрелил четыре раза наугад туда, вверх. Глухие звуки ударились в отвесный гранит и, отраженные, вслед за срикошетившими пулями, унеслись в океанскую ширь…

Отто посмотрел на стрелки часов, поднес к уху – тикают! Минутная стрелка переместилась всего на четырнадцать делений с того времени, как Карл опустился в воду, а показалось – вечность! Где он? Глубоко ли успел погрузиться? Что увидел там за эти роковые считанные секунды? И непроизвольно содрогнулся, со злобой пробормотал себе под нос:

– Клянусь священными водами Стикса! Не много успел бы увидеть Карл, если бы одна из каменных «бомб» попала в шлюпку! И если бы даже я чудом уцелел, добрался бы до расщелины, меня добили бы сверху, сделай я попытку спастись тем же путем, каким спасся дед Генрих! – Отто, сам того не ожидая, трижды перекрестился, как истинно верующий, когда подумал: а что было бы с Карлом? Что было бы с его последним сыном, когда он, уставший, всплыл бы на поверхность, а здесь вместо шлюпки и отца – обломки досок!