Сокровища Призрачных островов: Карта и компас

— Старшие тоже их слушают! — обиделась девочка, вот только наблюдать за рождением оружия было так интересно. — Ты расскажешь нам снова о кораблях с черными парусами? — она разволновалась и невольно обратилась к взрослому так, как если бы говорила с другом.

— Может, и расскажу, — согласился кузнец.

От удара его молота по раскаленному металлу рассыпались искры — разноцветные, живые, удивительные драгоценности, которыми войны расшивают свои одежды во все времена…

Но вечером дети напрасно ждали своего последнего сказочника, ведь других в прошлые годы провели в последний путь их друзья, соседи или родные. В кузнице до утра не гас свет, а днем, ни с кем не попрощавшись, мастер Арен исчез из их городка…

Фея почувствовала движение, отвлеклась, и видение чужого сна поблекло. На нее с укором смотрел черный кот Сириус, будто хотел пригрозить: «Что ты такое задумала? За чужими сновидениями подсматриваешь! И не стыдно тебе?..»

Обиженная фея вылетела из каюты.

А тем временем Ангелочек летал по нижней палубе, где мирно спали мужчины. Волшебное создание уже успело поймать обрывки нескольких снов. В основном они были обычными. Берн охотился на оленя, загоняя его для какого-то господина. Дэниэл крал яблоки в соседском саду. Бенедикт вспоминал, как отплыл из большого порта, начиная свой миссионерский путь. Константину снилось, что он снова стоит в классе перед своими любознательными учениками.

Владимир во сне работал, только работа у него была нудная, и поэтому на обрывках бумаги он тайком рисовал зверей и птиц, а еще много удивительных цветов. Только те рисунки он не хранил, боялся, что кто-то может найти и осмеять его. Недобрых людей вокруг всегда было много…

Работа менялась часто, ведь каждой Владимир не мог до остатка посвятить себя. Годы брали свое, сил становилось меньше, семью он так и не создал, многие друзья либо уехали, либо болели или даже уже умерли. Нужно было как-то жить, и Владимиру ничего не оставалось, как стать дворником.

…Тот день был необычным. Ночью шел сильный дождь, ураганом в городе выкорчевало много деревьев. От стихии сильно пострадал и парк отдыха.

Владимир задумчиво мел дорожку, освобождая ее от сломанных веток. И вот метла дошла до россыпи белых и черных перьев.

Мужчина присел, рассматривая перья. Вероятно, здесь с кем-то сцепился ворон. Птицы сражались насмерть, хотя крови и не видно, но ее могло смыть дождем. И сейчас была морось.

Белые и черные перья. Свет и тьма. Хотя нет, белые перья слишком холодные, почему-то мороз шел по коже, даже когда смотришь на них и еще не касаешься. Но и черные не привлекают к себе, они полны дикой силы, и будешь глупцом, если не учтешь это…

Владимир отогнал непрошенные странные мысли. Что-то важное и невероятное случилось в парке сегодня ночью или еще вчера, когда начался сильный дождь. Важное снова обошло его стороной, впрочем, все значимое проходило мимо него всю жизнь. Было обидно и горько от осознания, что жизнь прошла зря.

Мужчина растерянно сгреб в кулак черные перья.

«Ну, почему?.. Почему так всегда?.. Чем он виноват перед миром, что тот не обращает на него внимания, не дарит ни настоящей радости, ни искренних друзей, ни опасностей, о которых хотелось бы рассказывать другим, когда выберешься из передряги?.. Почему?..»

Черные перья были мягкими и теплыми, но они все равно отправились в мусор. Белые перья он метлой смел на кучу. Когда немного подсохнет, все это он, как всегда, сожжет. Но вечером, после работы, когда ноги привели задумчивого Владимира снова в парк, фонари погасли.

Дорога во мраке вела по совсем иным улицам…

— И что там у тебя?

Фея подкралась к своей подруге так неожиданно, что Ангелочек отдернул руку, которой касался небритой щеки Владимира.

— У меня кое-что интересное есть, — шепотом похвасталась фея. — Я видела сны Роксаны, Ольги и Виктора — им снится Элигер. А еще сон Катерины… она рано осталась сиротой. Я не знала… И сон Ирины… Знаешь, почему она так любит море? Ведь ее к тому приучила бабушка: родители допоздна работали, она часто приводила внучку на берег, а сама сидела на камне и вязала шали да носки, которые продавала на базаре. Ирина играла одна, для нее море было единственным, к кому, кроме бабушки, она могла обратиться.

— Подруга, тебе не кажется, что мы делаем что-то плохое? — тихонько, чтобы не разбудить людей, спросил Ангелочек. — Мы действительно подглядываем в их мысли и прошлое, о котором они, может быть, и не хотели бы никому рассказывать.

— Ты такая нудная! — тихонько хмыкнула фея, но почему-то сразу загрустила. — Но, наверное, ты права… Я видела еще два сна. Плохие сны… Страшные…

Я видела, как Жан-Поль ссорится с отцом. Жан-Поль молодой, не такой, как сейчас… Он толкнул отца в гневе, и тот упал, ударился головой о мраморный край стола. Жан-Поля судили, но оправдали, он быстро учился драться и управлять своим имуществом, а потом… — фея умолкла. — Он многое делал, за что его могли бы судить снова. Я удивлена, что капитан взял Жан-Поля на корабль…