Сокровища Призрачных островов: Карта и компас

Мальчик засмотрелся на этот удивительный огонь. Он пока не уставал поражаться увиденному за столь краткое время пребывания в столице.

— Пить хочешь? — одетый в драгоценную, расшитую золотом темно-синюю мантию учитель протягивал ребенку серебряный кубок.

— Благодарю, господин…

Мальчик взял кубок, и только с первым глотком прохладной воды понял, насколько в действительности хочет пить, а еще есть и хоть немного поспать. Им не дали отдохнуть после долгой дороги, лишь позволили смыть с себя грязь и переодели в серую форму. Большинство из тех детей до смерти не сменит цвета своей одежды, ибо их не выбрали для обучения в лучшей школе Империи, и поэтому они будут славить страну своим военным мастерством под командованием лучших или просто более удачливых, чем они.

— Тебе не страшно, — тихо промолвил Гайяр, словно почувствовал и увидел все, о чем только что подумал его новый ученик. — И тебе не жаль тех, кто остался в зале, когда я тебя оттуда забрал.

— Не знаю… — Феофан действительно не знал, безразлична ли ему судьба сверстников, ему же недавно исполнилось только двенадцать лет.

— Если ты будешь вести себя разумно и не слишком высокомерно, а еще будешь хорошо учиться, то сегодняшний день — единственный, когда ты носишь одежду серого цвета. Она достанется другому мальчишке, чья судьба, возможно, будет не так благосклонна и ярка, как твоя. Но если ты пойдешь против традиций этой школы или станешь лениться, тебя выгонят, и возможности покаяться и вернуться у тебя не будет. Нечасто, но так иногда случается с учениками разного возраста. И еще никогда с теми, кого я выбрал. Не разочаруй меня, парень.

Серо-зеленые глаза Гайяра были строги, он не шутил и, вероятно, говорил что-то подобное не впервые. Этот учитель гордился победами своих учеников не меньше, чем собственными достижениями, поэтому разочаровать его было бы не ошибкой, а чем-то намного более страшным. Невзирая на свой юный возраст, Феофан это понимал.

— Я буду старательно учиться, — твердо заверил он.

За окном громыхнуло почти сразу после вспышки ветвистой молнии, отсвет которой на мгновение очертил серым светом большой каменный двор школы с фонтаном посередине.

— Ты издалека? — спросил Гайяр, устраиваясь на шкуре, ковриком растянувшейся перед камином.

— Из Гайзера… — мальчик сел на край черно-серой шкуры, от тепла пламени его клонило в сон.

— Не близко, — с уважением кивнул учитель. — Я бывал там, прекрасный край. Ты хочешь домой? К родителям?

Феофан задумался. Да, он плакал, когда его силой забрали от родителей, и всем сердцем хотел домой, пока они ехали сюда в сопровождении имперских солдат. Но теперь… Здесь была совсем иная, непознанная жизнь, и она могла стать и его жизнью тоже.

— Нет, не хочу, — искренне ответил мальчик своему учителю. — Мои родители — рыбаки, и мой дед, и прадед… Чему другому они могут научить меня? А вы можете…

Он запнулся, ведь не знал, что еще ответить на такие вопросы. Гайяр улыбнулся, отблески от пламени в камине мерцали в его глазах.

— Хорошо, если так, — задумчиво сказал имперский учитель. — Мои ученики достигают великой славы в пределах и за пределами Империи. Я выбираю лучших. Ты в этом скоро убедишься. А еще я единственный из учителей этой школы, позволяющий своим ученикам называть себя по имени, ибо Имя — воплощение естества всего живого. Я же буду называть тебя именем, данным тебе родителями, хотя в школе у тебя будет другое Имя, которое озвучат завтра. Позднее ты поймешь, почему это так.

Серо-зеленые глаза Гайяра смеялись. Пройдет не так много времени, когда в руках его нового ученика окажется рубиновая звезда наивысшей власти. А сейчас усталый мальчик просто спал на шкуре возле камина с зачарованным пламенем…

Феофан проснулся на рассвете и вышел на палубу, чтобы встретить солнце.

Но кое-кто пришел сюда первым. Возле фальшборта стоял Ярош Сокол, задумчиво глядя на море. Кто знает, о чем думал пират, что вспоминал, и какие сновидения приходили к нему в эти спокойные ночи.

С того раза пиратский капитан больше не разговаривал с имперским министром. Феофан чувствовал, что сейчас Ярош искренне ответил бы на его вопросы, и он бы точно узнал, правду ли тогда сказал ему пират, обещая не отдавать страшной смерти, или развлечение закончилось бы сегодня.

И если так, то это мог бы быть его последний рассвет. Но так хотелось еще хоть раз увидеть, как золотая волна утреннего света укрывает море, когда из-за горизонта появляется солнце…

Феофан не решился подойти к тому, от чьей воли сейчас зависела его жизнь. А Ярош молча стоял, наблюдая, как всходит солнце, будто действительно не замечая, что нынче не один смотрит на золотой мерцающий шар над спокойным морем.

Фея и Ангелочек играли в прятки и догонялки на корабле, когда белоперое создание притихло, спрятавшись в сплетении веревок, и фея едва не налетела на подругу.

— Тихо… — прошептал Ангелочек. — Гляди…

Внизу на палубе собрались трое давних. Они о чем-то разговаривали с русалкой, которая подплыла близко к кораблю.

— …значит, мы действительно идем к тому берегу? — переспросил русалку Харун.