Сокровища Сьерра-Мадре

Мужчины поднялись на ноги и вместе с Говардом ушли. Старика привели в дом, построенный из высушенных глиняных кирпичей. На столе в большой комнате лежал мат, а на мате — утопленник.

Говард очень внимательно осмотрел его, приподнял веки, приложил ухо к груди, ощупал руки и ноги и сказал:

— Попробую-ка я привести его в сознание.

Минут пятнадцать проделывал с ним разные движения для восстановления дыхания, велел обложить тело юноши горячими компрессами, растирал ему руки и ноги. Юноша сделал несколько глубоких вздохов — и задышал равномерно. А еще несколько минут спустя открыл глаза.

Мужчины и женщины, стоявшие в хижине, наблюдали за действиями незнакомца, не проронив ни звука. Обе женщины, подогревавшие воду для компрессов, обменивались жестами и лишь изредка роняли шепотком словечко-другое. Даже когда юноша окончательно пришел в себя, присутствующие не осмеливались заговорить. Говард взял свою шляпу, надел ее и пошел к двери. Никто его не удерживал, никто к нему не обратился. Только отец последовал за ним и протянул руку со словами:

— Большое спасибо, сеньор, — и вернулся к сыну.

Уже спустилась ночь, и Говард с трудом отыскал своих. Отблеск костра указал ему дорогу.

— Как это у тебя получилось? — спросил Доббс.

— Пустяки, — ответил Говард. — Сделал искусственное дыхание, он и очнулся. Парень был в шоке. И наверняка часа через два поднялся бы сам, без всякой помощи. Ну, наглотался немного воды… Вы мне хоть немного мяса оставили?

Они вновь отправились в путь еще до восхода солнца. Рассчитывали вскоре достичь Томини и пересечь оттуда плоскогорье.

После полуденного отдыха вновь навьючили ослов и собрались было вывести их на дорогу, когда Куртин крикнул:

— Что там стряслось? Нас вроде бы преследуют!

— Где? — спросил Доббс. — Да, теперь вижу. Верховые индейцы. Может, они не по нашу душу. Захотели, например, поразмяться или на базар торопятся. Всякое бывает…

Прошло совсем немного времени, и всадники оказались рядом. Они узнали четырех индейцев, которые вчера вечером нанесли им визит; кроме них, еще двое, которых Говард видел в хижине.

Индейцы поздоровались, и один из них сказал:

— Извините, сеньоры, но почему вы бежали от нас?

Говард улыбнулся:

— Мы не бежали. Нам необходимо продолжить путь, мы торопимся в город. Там у нас важные дела, очень спешим.

— О-о, — протянул индеец, сына которого выхаживал вчера Говард. — Дела подождут. Дела спешными не бывают. Дней много — не только сегодня, не только завтра и послезавтра. Но сначала я должен вас пригласить в гости! Не могу же я просто так вас отпустить. Вы вернули жизнь моему сыну. И поэтому просто обязаны погостить у меня. Вы будете моими гостями шесть недель! У меня есть земля. У меня много кукурузы. У меня есть коровы. Много коз. Я буду угощать вас каждый день доброй индейкой, яйцами и молоком. Моя жена каждый день будет готовить вам томалес.

— Благодарим вас от всего сердца, — сказал Говард. — Но если мы не прибудем в горой своевременно, наши дела пойдут прахом.

— Дела никуда не убегут, — вмешался другой индеец. — Дела вещь жесткая, как мясо старой козы. От дел одни заботы. К чему вам лишние заботы, если вам будет так хорошо у нас?

— Нет, нам нужно идти, нам обязательно нужно в город, — сказал Доббс, настроение которого начало портиться.

Когда индейцы убедились, что уговорить белых погостить труднее, чем они предполагали, один из них заявил:

— Пусть оба молодых идут, куда собрались, но ты, — и он повернулся к Говарду, — ты не уйдешь. Сын моего брата обязательно умрет, если ты не погостишь у нас. Мы обязаны воздать тебе за лечение, за твою доброту к нашему сыну.

Как ни злились все трое, как ни сопротивлялись, уйти им не давали. Шестеро мужчин окружили их тесным кольцом. Не драться же?..

Доббс, кажется, что-то придумал. Он сказал Говарду:

— Нашей вчерашней глупости не исправишь. Если ты останешься, они успокоятся. Им один ты нужен. Мы отправимся дальше, а ты нас догонишь. Это единственный выход.

— Хорошо тебе рассуждать, — пробурчал Говард. — А как насчет моего груза?

— Оставишь при себе, — предложил Куртин.

Но Доббс не согласился:

— Я бы не советовал. Они обо всем пронюхают и отнимут у тебя золото. Или начнут болтать, и дело выйдет наружу.

— Так как же быть?

— Мы возьмем твою долю с собой и сдадим в банк на твое имя. Или ты нам больше не доверяешь? — сказал Доббс.

— Не доверяю? Почему? — Говард улыбался, переводя взгляд с одного на другого. — Мы почти год прожили вместе и вместе работали. Доверять друг другу приходилось. Разве не так?..

Куртин с Доббсом взяли на себя ответственность за доставку груза, оба дали ему по расписке: принято, мол, столько-то мешочков примерно равного веса по столько-то граммов промытого золотоносного песка.

18

Из-за задержки и долгих переговоров, во время которых индейцы не выказывали никакой торопливости, а, наоборот, упрямо гнули свою линию, впустую ушло полдня.

По причине этой задержки Куртин с Доббсом не добрались в тот день даже до Сиенеги, маленькой индейской деревушки, и теперь до подножия плоскогорья, где они намеревались пересечь его, придется идти на день дольше.