Сокровища тьмы. История месопотамской религии

Скитаясь, Гильгамеш в конце концов приходит на берег моря, кругом омывающего землю, и там обнаруживает корчму. Неряшливый вид Гильгамеша, одетого в шкуры, внушает хозяйке корчмы[425] страх, она торопится запереть дверь, принимая его за разбойника. Приблизившись, Гильгамеш называет себя, рассказывает об Энкиду, о своих поисках вечной жизни, секрет которой он надеется узнать от Утнапиштима. Хозяйка корчмы — вслед за Шамашем — видит недостижимость его цели и пытается переубедить Гильгамеша:

Гильгамеш, куда ты стремишься?
Жизни, что ищешь, ты никогда
не найдешь.
(Ибо) когда боги создали человека, они
смерть дали ему в удел, а жизнь
удержали в своих руках.
Ты, Гильгамеш, насыщай желудок,
день и ночь предавайся веселью,
ежедневно устраивай праздник,
днем и ночью пляши под музыку.
Носи чистые одежды,
мой голову и окунайся в воду.
Погляди на ребенка, что руку твою держит,
и пусть жена будет счастлива в твоих объятиях.
Только в этом одном — забота людская.

Но переубедить Гильгамеша не так-то просто:

Зачем, (добрая) хозяйка, ты говоришь так?
Сердце мое тоскует о друге.
Зачем, (добрая) хозяйка, ты говоришь так?
Сердце мое тоскует об Энкиду!

Он просит хозяйку указать ему дорогу к Утнапиштиму, на что она соглашается. Лодочник Утнапиштима, Уршанаби, как раз в это время находится на суше и занят рубкой леса: может быть, он согласится перевезти Гильгамеша. Гильгамеш отыскивает Уршанаби, однако дело поначалу не ладится. Гильгамеш, как видно, сломал в гневе каменные шесты, при помощи которых Уршанаби управлял лодкой, плывя по водам смерти: возможно, поэтому Уршанаби не сразу дает свое согласие. И вот теперь ему приходится нарубить изрядное количество деревянных (и оттого ненадежных) шестов, необходимых для замены прежних прочных каменных. Однако они все-таки доплывают до острова, на котором живет Утнапиштим.

Итак, в конце концов, преодолев невероятные трудности, Гильгамеш достигает цели. Он стоит на берегу острова, перед ним — его предок Утнапиштим, которого можно расспросить о том, как он обрел вечную жизнь.

Но стоило только Гильгамешу устремить взор на Утнапиштима, как он понимает, что ожидал чего-то другого, что-то здесь не совсем так:

Я гляжу на тебя, Утнапиштим,
твое тело сложено точно так же,
ты в точности сходен со мною!
И ты сам точно такой же,
ты в точности сходен со мною!
Мое сердце было готово
вступить с тобой в схватку,
но ты на спине лежишь праздно.
Скажи мне, как ты оказался
в собранье богов в поисках жизни?

Тогда Утнапиштим рассказывает историю о потопе — о том, как он один был предупрежден своим владыкой Эйей, как построил ковчег, укрыл и спас в нем свое семейство и пары всех животных, а затем, после потопа, ему была дарована богами вечная жизнь в награду за спасение жизни человека и животных. Это повествование об уникальном событии, а вовсе не тайный рецепт или свод указаний, пригодный для всех и каждого. Оно никак не приложимо к Гильгамешу и его ситуации. Всякая опора для надежды, побудившей его отправиться на поиски, рушится:

Но для тебя ныне кто созовет
собранье богов,
дабы ты отыскал жизнь, которую ищешь?

Утнапиштим не дает Гильгамешу ответить. Возможно, он хочет сразу вразумить Гильгамеша посредством наглядного урока — испытания сном. Не лишено вероятности и предположение, что рассказ о потопе является позднейшей, не слишком искусной вставкой в более краткий рассказ о наглядном уроке. Во всяком случае, Утнапиштим тут же предлагает Гильгамешу не спать шесть дней и семь ночей. Гильгамеш принимает вызов. Он готов вступить в единоборство с младшим братом Смерти, Сном. Но стоит только ему опуститься на землю, как Сон окутывает его своим дыханием, и Утнапиштим сардонически замечает жене:

Взгляни на богатыря, что жаждет жизни!
Сон дыханье наслал на него,
словно ураган с ливнем.