Сокровища тьмы. История месопотамской религии

Что он задумал?
Что у отца моего на сердце?
Что на уме у бога Энлиля?
Какие затеял он против меня
тайные умыслы?
Сеть раскинута — сеть врага;
силки он поставил — силки врага.
Он взбаламутил воду
и выловит рыбу,
он набросил сеть —
и птиц изловит[160]

.

Человек остается в неведении и относительно того, когда он к нему проявит наконец жалость:

Доколе? Энлиль, доколе?
Подобно туче на небосводе,
когда же он перестанет
нависать надо мною?
Могучая Гора Энлиль,
когда же он перестанет
угрожать мне?[161]

Обуянный дикой жаждой разрушения, бог неприступен и глух ко всем мольбам:

О владыка Энлиль, чьи глаза сверкают (дико),
скоро ли наконец появится в них спокойствие?
О ты, возложивший себе на голову плат, —
скоро ли?
О ты, опустивший голову себе на колени, —
скоро ли?
О ты, запечатавший сердце, словно глиняный сосуд, —
скоро ли?
О могучий, замкнувший слух перстами, —
скоро ли?
О владыка Энлиль, они терпят удары
и близка их гибель![162]

Как отмечалось при разборе «Плача об Уре», разрушительная ипостась Энлиля стоит на службе у собрания богов. Поднятая Энлилем буря — средство осуществления решений собрания. Временами буря — это дыхание, исходящее изо рта Энлиля; и подобно тому явлению, которое кроется за нашим оборотом «выдохнуть слово», для шумеров слово, которое «выдохнул» Энлиль, могло обернуться всеуничтожающим ураганом. Когда он приступал к исполнению принятых богами решений, бурей становилось общее, выдохнутое единогласно слово, обладающее страшной разрушительной силой:

Грозовая туча, встающая на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово его, грозовая туча, встающая на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово великого Ана, грозовая туча на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово Энлиля, грозовая туча на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово Энки, грозовая туч а на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово Асаллухе, грозовая туча на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово Энбилулу, грозовая туча на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово Мудугсаа, грозовая туча на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово Шиддукишарра, грозовая туча, лежащая на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово властителя Дикумаха, грозовая туча на горизонте,
сердце его непостижимо;
слово его сотрясает небеса наверху,
слово его внизу сотрясает землю,
словом его Ануннаки несут разрушенье,
слово его неведомо (кто может его провидеть?),
слово его темно (кто может его разгадать?),
слово его — нарастающий потоп;
нет никого, кто смог бы ему противостоять[163]

.

Мифы

Мифы, посвященные Энлилю, отражают его сложную природу. Он выступает созидательной и благотворной силой в мифе «Сотворение Мотыги»[164], рассказывающем о том, как Энлиль отделил небо от земли, чтобы семена могли дать всходы, изготовил первую мотыгу и пробил ею твердую кору земли в Uzumua («произрасталище плоти») в Ниппуре и как из проделанного мотыгой отверстия наружу выбрался передовой отряд человечества, подобно тому как из земли появляются ростки. В «Споре между Летом и Зимой»[165] он также выступает в роли благодетеля; он сожительствует с горной грядой Хурсаг и зачинает с ней двух оппонентов, участников спора — бога лета Эмеша и бога зимы Энтена.