Читаем Сокровище альбигойцев полностью

Если путь христианина лежит через места опасные, ему надо помолиться Господу и прочитать Gratia. А если он едет через эти места на лошади, надобно ему прочесть Dobla. Также должен он произносить молитву, когда вступает на палубу корабля или входит в город, или ступает на мостки или переходит по опасному мосту. Если христиане встречают человека, с которым им надо поговорить, в то время когда они обращаются с молитвой к Господу, то после следует им прочитать восемь молитв, и молитвы эти будут засчитаны им за молитву «простую»; а если они произнесут шестнадцать молитв, эти молитвы будут засчитаны им за молитву «двойную». Если христиане найдут на дороге какую-нибудь вещь, они ее трогать не должны, если не знают, кому ее вернуть. Но если они знают, что перед ними прошли люди, которым можно эту вещь вернуть, они должны взять ее и отдать. Если же они сделать этого не могут, пусть оставят вещь лежать на прежнем месте. Увидев животное в ловушке или птицу в силке, пусть они пройдут мимо. Когда христианин среди дня захочет пить, пусть прежде помолится, а потом попьет, или же попьет, а затем помолится дважды. Если христиане попили после ночной Dobla, надо еще раз сотворить Dobla. Верующие, находящиеся среди христиан, должны стоять, пока те станут произносить молитву перед тем, как попить. Когда же христиане молятся Господу вместе с христианками, вести молитву всегда должен христианин. Если же верующий, которому была дана молитва, молился вместе с христианками, ему надо отойти в сторону и помолиться самому, отдельно от христианок.

Консоламент недужных

Если христиане, которым доверено вести богослужение, получили известие, что недужный верующий желает получить консоламент, они обязаны прийти к нему и спросить у него с глазу на глаз, как он вел себя с тех пор, как принял веру, и не считает ли он себя должником по отношению к Церкви, и нет ли у него какой-либо вины. Если же он что-либо должен и может долг заплатить, ему необходимо это сделать. Если он не захочет этого сделать, ему не следует давать консоламент. Ибо нет смысла молиться Господу за человека виновного или бесчестного, такая молитва не приносит пользы. Но если верующий хочет, но не может заплатить, его нельзя отталкивать.

Христиане должны рассказать ему, дабы он понял, о воздержании и об обычаях Церкви. Затем, если утешение может быть ему дано, им надлежит спросить у него, намерен ли он соблюдать заповеди Господа. Без твердого намерения соблюдать их, ему не стоит давать обещание напрасно. Ибо святой Иоанн говорит, что «всех лжецов — участь в озере, горящем огнем и серою» (От. 21:8). Однако если верующий говорит, что чувствует он в себе достаточно твердости вынести любое испытание, и если христиане согласны принять его, они должны подвергнуть его испытанию, спросив, намерен ли он воздерживаться от лжи и клятв, намерен ли соблюдать заповеди Господа, и соблюдать обычаи Церкви, и отдать сердце свое и свое имущество — все, каким он владеет, а также станет владеть в будущем, — в распоряжение Господа и Церкви. И если он скажет, что согласен, они ответят: «Мы налагаем на вас испытание, примите же его от Господа, от нас и от святой Церкви и соблюдайте обещанное вами до тех пор, пока живы; если станете вы достойно исполнять все, что вам следует и что вы пообещаете, уверены мы, что душа ваша обретет вечную жизнь». А верующий должен ответить: «Я получаю молитву от Бога, от вас и от Церкви».

Перейти на страницу:

Все книги серии Гримуар

Несколько случаев из оккультной практики доктора Джона Сайленса
Несколько случаев из оккультной практики доктора Джона Сайленса

«Несколько случаев из оккультной практики доктора Джона Сайленса» — роман Элджернона Блэквуда, состоящий из пяти новелл. Заглавный герой романа, Джон Сайленс — своего рода мистический детектив-одиночка и оккультист-профессионал, берётся расследовать дела так или иначе связанные со всяческими сверхъестественными событиями.Есть в характере этого человека нечто особое, определяющее своеобразие его медицинской практики: он предпочитает случаи сложные, неординарные, не поддающиеся тривиальному объяснению и… и какие-то неуловимые. Их принято считать психическими расстройствами, и, хотя Джон Сайленс первым не согласится с подобным определением, многие за глаза именуют его психиатром.При этом он еще и тонкий психолог, готовый помочь людям, которым не могут помочь другие врачи, ибо некоторые дела могут выходить за рамки их компетенций…

Элджернон Генри Блэквуд

Фантастика / Классический детектив / Ужасы и мистика
Кентавр
Кентавр

Umbram fugat veritas (Тень бежит истины — лат.) — этот посвятительный девиз, полученный в Храме Исиды-Урании герметического ордена Золотой Зари в 1900 г., Элджернон Блэквуд (1869–1951) в полной мере воплотил в своем творчестве, проливая свет истины на такие темные иррациональные области человеческого духа, как восходящее к праисторическим истокам традиционное жреческое знание и оргиастические мистерии древних египтян, как проникнутые пантеистическим мировоззрением кровавые друидические практики и шаманские обряды североамериканских индейцев, как безумные дионисийские культы Средиземноморья и мрачные оккультные ритуалы с их вторгающимися из потустороннего паранормальными феноменами. Свидетельством тому настоящий сборник никогда раньше не переводившихся на русский язык избранных произведений английского писателя, среди которых прежде всего следует отметить роман «Кентавр»: здесь с особой силой прозвучала тема «расширения сознания», доминирующая в том сокровенном опусе, который, по мнению автора, прошедшего в 1923 г. эзотерическую школу Г. Гурджиева, отворял врата иной реальности, позволяя войти в мир древнегреческих мифов.«Даже речи не может идти о сомнениях в даровании мистера Блэквуда, — писал Х. Лавкрафт в статье «Сверхъестественный ужас в литературе», — ибо еще никто с таким искусством, серьезностью и доскональной точностью не передавал обертона некоей пугающей странности повседневной жизни, никто со столь сверхъестественной интуицией не слагал деталь к детали, дабы вызвать чувства и ощущения, помогающие преодолеть переход из реального мира в мир потусторонний. Лучше других он понимает, что чувствительные, утонченные люди всегда живут где-то на границе грез и что почти никакой разницы между образами, созданными реальным миром и миром фантазий нет».

Элджернон Генри Блэквуд

Фантастика / Ужасы / Социально-философская фантастика / Ужасы и мистика
История, которой даже имени нет
История, которой даже имени нет

«Воинствующая Церковь не имела паладина более ревностного, чем этот тамплиер пера, чья дерзновенная критика есть постоянный крестовый поход… Кажется, французский язык еще никогда не восходил до столь надменной парадоксальности. Это слияние грубости с изысканностью, насилия с деликатностью, горечи с утонченностью напоминает те колдовские напитки, которые изготовлялись из цветов и змеиного яда, из крови тигрицы и дикого меда». Эти слова П. де Сен-Виктора поразительно точно характеризуют личность и творчество Жюля Барбе д'Оревильи (1808–1889), а настоящий том избранных произведений этого одного из самых необычных французских писателей XIX в., составленный из таких признанных шедевров, как роман «Порченая» (1854), сборника рассказов «Те, что от дьявола» (1873) и повести «История, которой даже имени нет» (1882), лучшее тому подтверждение. Никогда не скрывавший своих роялистских взглядов Барбе, которого Реми де Гурмон (1858–1915) в своем открывающем книгу эссе назвал «потаенным классиком» и включил в «клан пренебрегающих добродетелью и издевающихся над обывательским здравомыслием», неоднократно обвинялся в имморализме — после выхода в свет «Тех, что от дьявола» против него по требованию республиканской прессы был даже начат судебный процесс, — однако его противоречивым творчеством восхищались собратья по перу самых разных направлений. «Барбе д'Оревильи не рискует стать писателем популярным, — писал М. Волошин, — так как, чтобы полюбить его, надо дойти до той степени сознания, когда начинаешь любить человека лишь за непримиримость противоречий, в нем сочетающихся, за широту размахов маятника, за величавую отдаленность морозных полюсов его души», — и все же редакция надеется, что истинные любители французского романтизма и символизма смогут по достоинству оценить эту филигранную прозу, мастерски переведенную М. и Е. Кожевниковыми и снабженную исчерпывающими примечаниями.

Жюль-Амеде Барбе д'Оревильи

Фантастика / Проза / Классическая проза / Ужасы и мистика

Похожие книги