Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии (СИ)

— Вы это всерьез?

— Он мне как дядя. Ну, или как старший брат… Мы давно знакомы.

— И насколько же давно? — продолжил допрос магистр, снова пустив коня вперед.

Почему-то я была уверена, что любую ложь ректор чует лучше, чем дворняга чует мясо. Но опущение подробностей разве считается ложью?

— Я была маленькой, когда познакомилась с ним. Они с тетей друзья.

Лжи тут вовсе нет. Все так и было! Подумаешь, не сказала, что Филя тогда был в облике филина и служил тетушке, а я, мелкая непутевая русалка, умудрилась мимо рифов проплыть да к тете заявиться, невзирая на запрет отца…

— И для встречи с ним вы без предупреждения покинули академию?

— Ну… я…

И как же теперь обойтись без лжи?..

Медленно выдохнула, ненадолго прикрыв веки. Восстановив самообладание, я заговорила самым бесстрастным тоном, на какой только была способна:

— Я хотела встретиться с тетей, но дома ее не было. Подумала, может, она снова ночует у Миранды… Вот и пошла к целительнице. А там Филю встретила…

— Вот как…

Кажется, он не поверил ни единому слову.

— Так вы с ним знакомы? — вновь попытала удачу, пока он поворачивал жеребца в сторону академии.

— Полюбопытствуйте у своего дяди. — Его голос, хоть в нем и не было злости, был твердым в слегка пугающей манере. — Уверен, он не откажется обо всем вам рассказать.

Вот же… гад!

Филя ничего мне не расскажет. Уж больно он скрытный. Определенно скрытный! Ведь он десять лет умалчивал о том, что он на самом деле оборотень, а не говорящая птица, которую приютила тетушка.

Больше разговорить магистра я не пыталась. Дальнейший путь мы провели в весьма неуютном молчании. Сердце екало всякий раз, когда он невзначай или же намеренно касался губами волос. Недолгие, но такие нежные касания...

Наконец еще одна деревня осталась позади и перед взором предстала величественная академия, над шпилями которой витали темные силуэты птиц. Солнце полностью поднялось из-за гор, и землю залил его мягкий золотистый свет.

Мужчина остановил Карата у конюшни, спешился и, придерживая за поводья, велел:

— Спрыгивай.

Легче сказать, чем сделать…

Наклонившись к шее коня, перекинула ногу. Я так и повисла бы, страшась спуститься, если бы он не придержал. Сильные пальцы крепко сжали бедра, и я быстро оказалась на земле.

Повернулась к нему и… застыла. Он тоже замер так на некоторое время, разглядывая мое вспыхнувшее смущением лицо. Под таким изучающим взглядом было страшно даже вздохнуть. В его обычно властных темных глазах колыхались интерес и нечто сильное, что, похоже, заставило его медленно поднять руку и коснуться скрытых за плотной тканью туники ключиц.

Я внезапно почувствовала, как зажгла вязь и, будто обретя форму, начала стягиваться вокруг шеи. Судорожно сглотнула, отшатнулась, стукнувшись спиной о жеребца, который в недовольстве махнул хвостом.

Мужчина быстро отвел взгляд, прокашлялся и передал мне повод.

— Отведите Карата в стойло.

Опасливо глянула на коня, прикусила губу, подавляя боль, которая, казалось, продолжала расти, и потянула его к распахнутым амбарным дверям.

Конюха внутри не было. Но он точно тут ночевал: на стоге сена была видна вмятина от чьего-то грузного тела, а рядом на тряпице лежала надкусанная буханка.

Некоторые лошади — точно любопытные рыбешки, выпрыгивающие из воды, — высунули головы, пока я заводила Карата в свободное стойло. Вел он себя на удивление спокойно и послушно развернул в тесном пространстве свое большое тельце.

Повернувшись к нему лицом, улыбнулась, осторожно погладила по вытянутой морде. А когда отступила, могучий зверь сам потянулся за ласкою.

Подумать только! Карат доверился мне…

— Он требует, чтобы вы уздечку с него сняли, — неожиданно разрушил мою радость магистр.

Глянула на него хмуро, воскликнув:

— И чтобы погладила!

— Конечно, — не сдержал он улыбки, проходя внутрь стойла. — Мысли животных мне неподвластны, поэтому вполне возможно, что и ласки ему недостает. Но узду все же нужно снять…

Мягким, но настойчивым движением он отвел меня за спину и принялся расстегивать ремешки. Так быстро, ловко. Раз — и Карат, свободный от узды, опустил голову и, явно изголодавшись, начал жевать сено.

Вот бы тоже так уметь…

— Научите? — спросила тихо, выходя из стойла следом за магистром.

— Снаряжать лошадь?

Он повесил узду на крючок и повернулся ко мне.

— Ага. Очень хочется… научиться.

Вот же глупая… Он что, единственный, кто умеет уздечку надевать? Да и станет ли он — директор, у которого и без того дел хватает, — возиться со мной? Лучше бы конюха попросила…

Мгновение мужчина пристально смотрел на меня, словно что-то пытался разглядеть за показушным спокойствием, а после коротко кивнул.

— Научу, но позже.

Не ослышалась?

Внутри аж все затрепетало. Жар разлился по телу. Но от радости ли?.. Дурно вдруг стало, к горлу подкатила тошнота.

— А сейчас пойдемте. До занятия осталось не так…

Он замолк, как только я согнулась, схватившись за живот. Дыхание перехватило, тело содрогнулось от резкой боли в сердце, и ноги тотчас налились слабостью.

Рыбья голова… Нет-нет, только не сейчас…

— Мира? — выдохнул магистр, шагнув ко мне, но я отпрянула, не дав ему прикоснуться.