– Кстати, – вдруг спросил буканьер Медвежонка, – не знаешь, куда подевался твой бывший хозяин?
– Пальник?
– Он.
– Советом флибустьеров был осужден на смерть и брошен на Акульем утесе.
– Ты уверен, что он умер?
– Разве есть причины предполагать противное?
– Ничего я не предполагаю, брат, сохрани меня боже! Только, по моему мнению, недостаточно раздавить голову змеи, надо еще оторвать эту голову от туловища, чтобы окончательно убедиться, что змея мертва.
– Что ты хочешь сказать?
– Теперь не могу говорить яснее. Я обещал молчать, а ты знаешь, Медвежонок, что я никогда не изменяю своему слову. Не расспрашивай же меня больше, но прими последний совет: что бы ты ни предпринимал, будь осторожен.
– Спасибо, брат.
– Теперь встанем и пойдем. Нас, должно быть, уже ждут.
Они немедленно поднялись с травы и подошли к калитке, в которую Бартелеми тихонько постучал.
Нежный голос произнес одно слово:
– Вера!
– Надежда, – ответил сейчас же Бартелеми.
Калитка приоткрылась, и флибустьеры проскользнули внутрь.
– Вы не одни, капитан? – с изумлением, почти с испугом вскричала донья Лилия.
– Успокойтесь, сеньорита, – почтительно сказал флибустьер, – я обещал привести Медвежонка Железная Голова и выполнил обещанное.
– Вы очень добры, благодарю вас, сеньор кабальеро, – с чувством произнесла девушка и, грациозно поклонившись двум мужчинам, прибавила: – Следуйте за мной, сеньоры. Эльмина не смела и надеяться на такое счастье. Не опасайтесь, что кто-нибудь вас увидит, в доме все спят.
Флибустьеры склонили голову в знак согласия и последовали за девушкой, которая весело, почти бегом, шла впереди них.
Вскоре все трое были у входа в беседку, где неподвижно стояла донья Эльмина. Напряженная, бледная, она беспокойным взглядом старалась проникнуть во мрак и понять природу смутного шума, уже несколько минут долетавшего до ее ушей.
– Это вы! – воскликнула она с глубоким чувством при виде капитана.
Тот встал перед ней на одно колено и почтительно снял шляпу.
– Вы звали меня, сеньорита, – сказал он, – и я тут.
Девушка приложила руку к сердцу и прислонилась к переплетенной ветвями стене беседки.
Донья Лилия бросилась поддержать ее, но кузина мягко отвергла ее помощь и протянула руку Медвежонку.
– Встаньте, сеньор кабальеро, – сказала она дрожащим голосом, – такое положение пристало только тому, кто молит, но не избавителю. Сердце не обмануло меня, я надеялась на вас.
Медвежонок встал, почтительно поцеловал руку девушки и, склонив голову, сказал:
– Располагайте мной, прекрасная донья. Скажите мне, что́ я могу сделать для вас. Как бы ни велики были препятствия и опасности, клянусь, я избавлю вас от ваших врагов во что бы то ни стало. Господь поможет мне!
– У меня только один враг, сеньор кабальеро, – с грустью ответила девушка, – но, увы, враг этот всесилен в Картахене.
– Я полагал, что ваш отец – единственная власть в городе.
– Это правда, сеньор кабальеро, но тот человек, вернее, демон овладел моим отцом до такой степени, что тот видит окружающее только его глазами и думает так, как хочет он. Не далее как месяц тому назад отец обещал ему мою руку.
– А вы этого человека не любите, так, дорогая донья? – с живостью спросил Медвежонок.
– Люблю ли? – с содроганием вскричала девушка. – Я ненавижу его, он вселяет в меня ужас. Уж лучше умереть, чем принадлежать ему.
Капитан поднял голову, глаза его сверкали.
– Успокойтесь, вы не выйдете за него. Он осужден и умрет. Ведь он мексиканец?
– Выдает себя за мексиканца.
– Разве вы полагаете…
– Он как две капли воды похож на одного человека…
– На кого же?
– Вы знаете его.
– Я?
– Помните вашу страшную партию с буканьером, пленницей которого я была?
– Ведь тот буканьер умер.
– Действительно ли умер? Вы уверены в этом?
– О, капитан, – робко вмешалась донья Лилия, со страхом прижимаясь к своей подруге, – это он, я убеждена, это наверняка он. Подобное сходство невозможно.
Мрачное облако легло на лицо капитана Медвежонка Железная Голова. Он медленно повернулся к Бартелеми, который, опираясь на свое ружье, стоял в двух-трех шагах позади него.
– Брат, – протягивая ему руку, сказал Медвежонок с грустью, – ты знаешь всю правду. Отчего же ты молчишь?
При этом внезапном и прямом вопросе флибустьер вздрогнул, нервный трепет пробежал по его телу, он побледнел и, стукнув оземь прикладом ружья, сказал хриплым, едва слышимым голосом:
– Зачем спрашивать меня, Медвежонок, когда ты знаешь, что я не могу отвечать?
– Прости, Бартелеми, я виноват, – откровенно признался капитан, – но теперь и я знаю достаточно, чтобы принять меры. Дорогая донья, – обратился он к Эльмине, – как зовут этого человека?
– Дон Энрике Торибио Морено.
– Так и есть! – пробормотал Медвежонок Железная Голова. – А на какой день назначена свадьба? – спросил он.
– Окончательно время еще не назначено, но довольно скоро…
– Этому браку не бывать, клянусь вам честью!
– Увы! Что можете вы сделать против такого количества врагов, в чужом краю и почти один? Я была не права, призвав вас на помощь. Предоставьте меня моей печальной участи, не затевайте этой страшной борьбы, капитан, умоляю вас.