Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны

– Когда человек, подобный мне, дает клятву, ничто не в силах помешать ему сдержать ее.

– Но вы подвергаете опасности свою жизнь из-за меня, чужой для вас, и вдобавок представительницы враждебной нации.

– Я так мало ценю свою жизнь, что не считаю нужным беречь ее, когда речь идет о вашем счастье.

– А если я хочу, чтобы вы берегли ее? – вскричала донья Эльмина. Отчаяние сквозило в ее взгляде.

– Это в руках Божьих, – с печалью сказал капитан. – Клянусь, что спасу вас или умру. Да хранит вас Бог! Позвольте мне теперь проститься с вами. Вскоре, полагаю, я буду иметь счастье видеть вас опять. Надейтесь, дорогая Эльмина.

Он почтительно раскланялся с обеими девушками и быстро ушел в сопровождении Бартелеми. Донья Лилия пошла за ними вслед, чтобы указывать дорогу.

Оставшись одна, донья Эльмина с минуту стояла неподвижно, потом упала на колени, сложила на груди руки и, воздев к небу полные слез глаза, воскликнула:

– Сохрани его, Боже! Ведь я люблю его!

И она рухнула на землю без чувств.

Глава XVIII Дон Торибио Морено начинает тревожиться

Сеньор дон Энрике Торибио Морено чувствовал смутное беспокойство. Несмотря на щедро розданные им деньги, несмотря на меры предосторожности, которые он принял, чтобы упрочить успех своего дерзкого замысла, бывший буканьер находился под влиянием некоего безотчетного предчувствия, которое никогда не обманывает. Временами ему представлялось, что небосвод опускается все ниже и ниже и грозные тучи нависают вот уже над самой его головой. Между тем не происходило никаких видимых изменений.

Приятели были все так же внимательны, знакомые кланялись с таким же корыстным подобострастием, губернатор и комендант гарнизона встречали его с прежней улыбкой.

Дважды навещал он донью Эльмину, и оба раза девушка, отбросив обычную холодность, приветствовала его улыбкой и беседовала с ним почти дружески.

Что же происходило? Отчего дона Торибио Морено невольно волновали смутные опасения? Он сам не мог объяснить это. Предполагать, что подобный человек способен испытывать угрызения совести, было бы совершенно ошибочно.

Дон Торибио Морено, по природе своей дикий зверь в прямом значении этого слова, был из тех свирепых натур, созданных для злодейских поступков, которые, по счастью, встречаются не так часто и у которых не существует даже зачаточных представлений о морали и нравственности. Такие люди творят зло, подчиняясь инстинкту, почти с наслаждением, даже не сознают, какие преступления совершают. Злодеяния представляются им действиями обыденными.

Дон Торибио не доверял никому.

Против воли он вынужден был прибегнуть к помощи Бартелеми, чтобы достигнуть своей зловещей цели. Однако на верность Берегового брата он не полагался, помня, сколько зла причинил ему.

Он стремился избавиться – и чем скорее, тем лучше – от своего помощника, и мы уже видели, какие меры были приняты им на сей счет. Но он боялся, что Бартелеми упредит его. Чем меньше оставалось времени до срока, назначенного для похищения девушек, тем внимательнее наблюдал мексиканец за своим подельником, стараясь никогда не терять его из виду. Страх измены со стороны капитана Бартелеми причинял беспокойство дону Торибио. Именно этот страх и можно бы назвать предчувствием.

Однажды, часов в пять пополудни, дон Торибио отправился на шхуну «Санта-Каталина», стоявшую, как уже говорилось, на большом рейде. В ту минуту, когда он проходил по правому борту судна, лодка, которую он рассмотреть не мог, быстро отчалила от левого борта, а капитан Бартелеми, обменявшись безмолвным знаком с людьми, сидящими в лодке, поспешно перешел на другую сторону палубы и бросился навстречу мексиканцу.

Действия капитана не прошли незамеченными для дона Торибио: поспешность, с которой бросился приветствовать его Бартелеми, менее, чем кто-либо на свете подчинявшийся требованиям этикета, разумеется, показалась ему подозрительной.

Он слегка нахмурил брови.

– Что ты там делал? – спросил он с равнодушным видом, однако внимательно озираясь.

– Там? Где же это, любезный друг? – изумился флибустьер.

– Нагнувшись над левым бортом.

– Я прощался с лейтенантом судна, которое ты видишь там, на якоре, в двух кабельтовых от нас. Оно пришло ночью. Это береговое судно из Веракруса. Чтобы легче стать на фертоинг, они протянули к нам канат.

Дон Торибио поглядел в ту сторону.

– Странно, – сказал он задумчиво, – корабль мне как будто знаком.

– В этом нет ничего удивительного, – заметил Бартелеми, – не в первый раз приходит он в Картахену. Что привело тебя сюда? Ты хочешь сообщить мне о чем-то важном?

– Ровно ничего. Я просто приехал повидаться с тобой.

– Только-то?

– Да, – ответил дон Торибио рассеянным тоном и прибавил как бы про себя: – Решительно, этот корабль мне знаком.

Флибустьер улыбнулся.

– Твоя идея приехать сюда просто прекрасна, – воскликнул он, – я ждал тебя с нетерпением.

– А!

– Тебе, видишь ли, нечего мне сообщить, но зато мне нужно побеседовать с тобой о многом.

– Говори, но коротко.