Сокровище мадам Дюбарри

В хижине сидели два рослых парня, сыновья крестьянина. Вернувшись с ночных поисков, они занимались чисткой оружия.

Ивон и Елена увидели на столе хлеб и кувшин молока, приготовленные, по-видимому, для сыновей.

Отец указал беглецам на скромную закуску. Потом, не занимаясь более гостями, крестьянин обратился к сыновьям:

— Какие новости? — спросил он.

— Венские синие расстреляли ночью Генюка, — отвечал старший.

— За Генюка расплатились? — спросил отец.

— Да, — отвечал младший, — я убил на дороге республиканца, посланного в Бен с каким-то приказом.

Сказав это, молодой человек вытащил из-под шляпы письмо, взятое у убитого солдата.

Отец развернул бумагу и, бросив на нее беглый взгляд, подошел к Ивону.

— Растолкуй мне эту французскую грамоту, — сказал он, подавая письмо.

Это было донесение о побеге шуана, которого собирались расстрелять.

— Кто же был этот беглец? — спросил отец.

— Он называл себя Шарлем, — сказала Елена.

При этом имени шуаны захохотали.

— О, — сказал отец, — не пришел еще тот день, когда синие расстреляют Шарля!

— Это все, что тут написано? — спросил один из сыновей.

— Нет, — ответил Бералек. — Венский пост сообщает еще о человеке очень высокого роста, которого они продолжают искать, но пока безуспешно.

— Без сомнения, речь идет о Баррасене, — заметила Елена.

Шуаны посмотрели на девушку. Их удивила ее осведомленность. Гостеприимство не позволяло им задавать вопросы. Под кровлей шуана всякий гость остается хозяином своего секрета и даже может уходя не называть своего имени.

Елена поняла немой вопрос. Чтобы оплатить им за гостеприимство, она рассказала, каким образом познакомилась у Генюка с Баррасеном.

— В таком случае мы пропустили сегодня ночью именно Баррасена. Мы приняли этого гиганта за бедного разносчика. Он плелся рядом с повозкой, запряженной белой клячей.

Девушка подняла голову.

— Каким образом Баррасен стал владельцем всего этого? — воскликнула она. — Лошадь, повозка и товары — все принадлежало Шарлю!

— Он, вероятно, доверил ему свою повозку, — заметил Бералек.

— Нет, я видела, как убегал Баррасен!

Трое шуанов опять захохотали.

— Жаль мне Баррасена! Не поздоровится ему, если он вздумал без позволения Шарля попользоваться его повозкой, — сказал отец.

— В какую сторону направился этот человек? — спросил Ивон.

— Он поехал по проселочной дороге на Витре.

Ивон и Елена обменялись взглядами. Они чувствовали тайную радость при мысли, что Баррасен, направляясь к Витре, привлечет по своим следам Шарля. Каким-то особым чутьем влюбленных они определили, что он — враг их счастью.

Подкрепив свои силы, молодые люди начали собираться.

Видя, что гости поднялись, старый шуан встал перед Ивоном и, положив руку ему на, плечо, сказал:

— Не думаете ли вы, что вандейский мундир, спасший вас в нынешнюю ночь, окажет ту же услугу у синих в городе?

Замечание было вполне справедливо.

За несколько минут Бералек преобразился в крестьянина.

— Теперь, — прибавил шуан-старик, — один из моих сыновей проведет вас до города. Вандейский мундир больше не охраняет вас.

По знаку отца один из молодых крестьян встал и вышел из хижины с беглецами.

— Куда вас провести? — спросил он.

— В Ренн, — отвечал шевалье.

Молодой шуан покачал головой.

— Вы вкладываете голову в пасть волка. В самом деле! Вы идете в скверное место…

— Мне необходимо только время, чтобы поместить в безопасное место сестру, и я тотчас же уйду из города, — сказал Ивон, заранее условившись с Еленой называть друг друга братом и сестрой.

— Ваша сестра очень красива. Беда, если она встретится с Жаном Буэ…

— А кто такой Жан Буэ?

— Один из двенадцати судей Пошоля. Это бывший священник. Еще полгода назад он бывал вынужден сидеть в постели, пока ему стирали единственную его рубашку, а теперь он обладатель миллиона, украденного у жертв. Притом кутила и любит поволочиться за девушками, но когда получит все, снимает им головы.

Молодые люди невольно жались друг к другу, слушая этот рассказ.

— В конце концов, — продолжал крестьянин, — все-таки Ренн лучше Нанта, где свирепствуют убийства, голод и чума. Вам, по крайней мере, нечего бояться чумы.

В миле от Ренна путешественники должны были остановиться, чтобы дождаться ночи. Спрятавшись на вал, они слушали своего проводника, дававшего им последние советы. В середине своей речи молодой шуан умолк и указал пальцем на дорогу:

— Смотрите, вот едет ваш знакомый!

По дороге медленно тащилась запряженная белой клячей повозка.

— Это Баррасен, — вскричала Елена.

— О, — произнес шуан, — если он думает, что спасся, то глубоко ошибается. Я бы не дал двух су за его душу!

— Почему?

— Когда телега поравняется с нами, взгляните хорошенько, действительно ли в большой корзине, которая привязана сзади, лежат шляпы.

Когда тележка проезжала мимо, глаза молодых людей приковались к корзине. Там лежал человек, в котором Елена сразу же узнала Шарля.

Баррасен, не подозревая о том, вез человека, от которого хотел избавиться.

— Нет-нет, — повторял парень, провожая глазами удалявшуюся тележку, — шкура Баррасена не стоит двух су!

Час спустя Ивон и Елена входили в Ренн.

ГЛАВА 19