Сокровище мадам Дюбарри

— Но нельзя же вам не спать целые ночи и подвергаться опасности из-за меня… Предоставьте меня моей судьбе, Ивон… Уезжайте, умоляю вас… — сказала вдова со слезами.

Бералек взял маленькие ручки, протянутые к нему, и привлек испуганную женщину к себе.

— Лоретта! Вы хотите отнять у меня такую счастливую обязанность — защищать вас? К тому же эта обязанность может стать и менее тяжкой. Это зависит от вас!

— Говорите. Клянусь, ваша воля будет моей!

— Когда вы входили, этот господин как раз предлагал средство обеспечить нашу общую безопасность.

Женщина обратила к Монтескье вопросительный взгляд. Аббат еще раз изложил свой план. Она с радостью приняла предложение.

Шевалье проводил Монтескье до лавочки, где нашел Лебика.

— Ваш кузен возвращается на родину? — спросил тот, оставшись наедине с Бералеком.

— Сегодня вечером он выезжает из Парижа.

— Разве в вашей семье не говорят по-французски? — продолжал Лебик, желавший побольше выведать о подозрительном бретонце.

Его вопрос был Ивону очень кстати.

— Как же, все остальные мои кузены прекрасно говорят по-французски!

— Как, все остальные? У вас их что, целый полк?

— Десятка два наберется.

— Любопытно взглянуть на эту коллекцию, — заметил гигант.

— Увидишь, любезный, увидишь, я думаю, что довольно скоро, — улыбнулся молодой человек. — Мой кузен сказал, что остальные непременно хотят приехать повидаться со мной.

— Все двадцать?

— Да, все двадцать!

— Однако, надеюсь, не все в один день? — сказал Лебик шутливо.

— Почему же не в один день? — удивленно спросил Ивон.

— Было бы интересно, если бы всем двадцати сразу пришла одна мысль пуститься в дорогу, чтобы обнять своего родственника!

— В нашем семействе все очень привязаны друг к другу.

Дверь лавочки неожиданно распахнулась. Пять человек, окружив Бералека, радостно кричали:

— Братец Ивон! Здорово, братец! Мы приехали к тебе!

Несмотря на то, что Бералек ожидал прибытия этих людей, даже он был ошеломлен этим внезапным вторжением.

— Здравствуйте, милые кузены, войдите в мою комнату, на второй этаж, я сейчас приду к вам, — сказал он.

Веселость Лебика пропала при появлении пятерых кузенов.

— Что скажешь, друг? — спросил Ивон.

Не успел гигант открыть рот, как невольно вздрогнул, увидев пятерых человек, обнимающих Бералека. Еще двоюродные братья!

Эти тоже поднялись наверх. Шевалье смотрел на Лебика, качая головой и говоря кротким голосом:

— Десять из двадцати! Я думаю, что об остальной половине нечего печалиться… не правда ли? Скажи же, правда, нечего…

Вскоре появилось еще пятеро. Потом — еще пятеро.

Когда Лебик остался наедине с Ивоном, тот радостно вскричал:

— Ах, как я рад, мой милый, что смогу удовлетворить твое желание!

— Какое желание? — спросил Лебик.

— Но ведь ты сказал, что хотел бы видеть всех моих двоюродных братьев… Теперь ты сможешь это сделать!

Лебик понял, что его перехитрили. Приезд двадцати человек в этот, еще вчера пустынный дом, доказывал, что его разгадали. Он осторожно произнес:

— Благодарю за коллекцию! Но я теперь не смогу войти в вашу комнату, где они набиты, как сельди в бочонке! Я познакомлюсь с ними сегодня вечером, провожая в путь.

Бералек покачал головой и возразил самым кротким голосом:

— Тебе не нужно будет провожать их. Они будут жить здесь. Мадам Сюрко так любезна, что предлагает им поселиться у себя.

Великан медленно поднялся с глухим ревом. Его взгляд был прикован к молодому человеку, все еще улыбавшемуся.

— Так они будут жить здесь, — с трудом выговорил он.

Ярость душила его.

— Не бойся, милый Лебик, — утешил его Ивон, — не бойся. Твоих услуг не потребуется. Двадцать! Конечно, тебе было бы слишком хлопотно с ними… особенно, если бы пришлось каждому приносить женщину в постель, когда ты считаешь их спящими…

При этих словах Лебик, чувствуя, что он пойман, поднял свой страшный кулак, думая, что сейчас убьет его, которого он называл мокрой курицей.

Но молодой человек с необыкновенной силой схватил его руку и сдавил, как в тисках.

— Я тебя сейчас разда… — начал было Лебик, но окончил свою речь болезненным ревом.

Ивон спросил его с удивленным видом:

— Что с тобой, дорогой? Только что ты от души веселился… Что с тобой?

Гигант был хитер. Он умел выжидать. Сначала он поддался внезапному порыву ярости, но потом вспомнил об осторожности. Лицо, искаженное бешенством и болью, пыталось скривиться в бессмысленную улыбку.

— Черт побери! — произнес он со сдержанной яростью. — Черт побери, молодой человек, у вас крепкая рука!

Ивон разжал пальцы и сказал:

— Правда, Лебик? Мне часто приходилось это доказывать. К твоим услугам, мой дорогой, мой милый друг!

— Ваш друг! Как же вы поступаете с врагами! — мычал гигант, тряся пальцами от боли.

— Я пошутил, мой милый. Когда ты замахнулся на меня, я думал, что ты шутишь, и решил поддержать шутку…

— Я, конечно, поступил глупо, но, сознайтесь, ведь вы потешались надо мной по поводу ваших кузенов!

— Ну, что ты, дружище! Ведь я говорил совершенно серьезно.

— Так эти двадцать человек, действительно, ваши братья?.. И они поселятся здесь?.. — медленно спросил Лебик.

— Вон идет мадам Сюрко, ты можешь спросить у нее.