Сокровище мадам Дюбарри

Всех клонило ко сну, и вскоре шумная ватага дежурных отвела Лебика в его мансарду. Но, как ни были они пьяны, гигант превзошел всех, его надо было поддерживать, потому, что он пил, как подобает Геркулесу. Его бросили на постель, как ворох белья, и он тотчас же захрапел.

Все разбрелись по разным углам. Наступила тишина.

Тогда Лебик поднялся без малейшего признака опьянения и, улыбаясь пробормотал:

— Они были пьяны в стельку. Теперь они должны мертвецки спать, олухи!

Как и в первую ночь, он тихо отворил дверь и вышел в коридор. На этот раз его не встретили насмешливые голоса.

Он двигался потихоньку в полной темноте.

— Скоро я буду с друзьями, — прошептал он, дойдя до первого этажа.

Подняв дверь подвала, он жалобно вздохнул:

— С каким бы наслаждением я передушил бы их всех поодиночке, этих чумазых, которые целый месяц досаждали мне! Но… придет еще мое время!

С этой утешительной мыслью он спустился по подвальной лестнице, закрыв за собой дверь.

— Спокойной ночи, щеголи… Молите Бога, чтобы он не послал в ваши сны Лебика!

Беглец вынул из кармана кремень, трут и высек огонь.

С огнем в руке он дошел до второго подвала… но в ту минуту, когда он входил, его оглушил, как и месяц назад, внезапный крик веселого хора:

— Лебик! Баррасен! Как любезно с твоей стороны, что ты пришел к нам! Мы не смели надеяться на такое счастье!

Лебик попал в яму, которую надеялся вырыть другим. Он притворился пьяным, но его враги сделали то же самое. Теперь, окруженный со всех сторон, он должен был объяснять, зачем среди ночи он спускался в погреб.

Ивон выжидал случая и дождался его!

Два часа они ждали в полной темноте прихода Лебика, почти уверенные, что бандит откроет им потайной ход. Успех был полным.

Видя, что его поймали, Лебик притворился пьяным.

— Гражданам пришла в голову та же мысль, — произнес он пьяным голосом.

— А что это за мысль, дружок? — спросил Ивон.

— Я проснулся с такой жаждой в глотке… что подумал, что… винцо… свеженькое… будет лучшим лекарством от жажды.

— И тогда ты вышел, чтобы продолжить пирушку в одиночестве! Да ты настоящий эгоист! Вместо того, чтобы пригласить нас… — сказал один из кузенов, Сен-Режан.

— Но вы ведь опередили меня! Вам, как и мне, чем больше пьешь, тем больше хочется пить. Надо позаботиться об этом, — сказал гигант с громким смехом.

— Да, Лебик — мастер своего дела! Давай же пить! — кричала веселая толпа.

Опрокинутые пустые бочки послужили столами и полились опять добрые старые вина Сюрко. Бутылки и кувшины менялись с неимоверной быстротой. Все изрядно накачались.

— Брр! — сказал наконец Сен-Режан. — С меня довольно, я иду спать.

Затем он поднялся в дом.

Его примеру последовали остальные. Ивон и гигант остались одни.

Плут не пил, а выливал вино на песчаный пол погреба. Поэтому он сохранил присутствие духа.

Он хорошо помнил необыкновенную силу молодого человека, вдобавок увидел рукоятки двух пистолетов, засунутых за пояс Ивона, когда тот, разгоряченный вином, неожиданно отбросил полу своей куртки.

Ивон расхохотался.

— Старый друг! Что ты скажешь о тех ничтожных сосунках, которые подло оставляют поле сражения в самом разгаре битвы?

— Пфуй! Пфуй! — презрительно произнес гигант. — Им только сыворотку пить! При второй бутылке они уже кричат: «Мама!..»

— Действительно! Мы одни с тобой крепки! Поэтому пока ты здесь со мной, я хочу воспользоваться случаем и отплатить тебе за твою прежнюю шутку.

— За какую шутку?

— Месяц назад, когда я еще выздоравливал, ты называл меня мокрой курицей, потому что стакан вина ударил мне в голову…

— Ну так что же?

— Теперь, когда я здоров, я хочу доказать, что ни перед кем не спасую в этой игре с бутылкой.

«Сам напрашивается», — подумал Лебик.

Чтоб раззадорить Ивона, он сказал, покачивая головой:

— Это слишком смело сказано… надо доказать…

— Предлагаю пари, — отвечал шевалье.

— Какое пари?

— Бьюсь об заклад, что уложу тебя мертвецки пьяным через два часа на песок погреба!

Гигант скорчил добродушную мину.

— Нет, нет, — отвечал он. — Это очень заманчиво, но я отказываюсь. Вы завтра будете сердиться на меня, что я побил вас в этой игре.

— Ты побьешь? Ты? — ревел Ивон, глубоко оскорбленный подобным предположением.

— Да, я побью… должен сказать, вы совсем слабы, нет, нет, вы слабы…

— Ты не что иное, как хвастунишка и трус!

Бералек продолжал:

— Пари держу, что я напою тебя пьяным…

— О, вы бы крепко попались, если бы я захотел поймать вас на слове!

Ивон повторил с упрямством пьяного:

— Я тебя вызываю, вызываю, вызываю!

— Ну будьте же благоразумны, ступайте спать, — сказал гигант отеческим тоном.

— Бродяга! Трус! Идиот! Объявляю тебе, что если ты не примешь вызов, я тебе размозжу череп, — кричал шевалье, вынимая пистолет.

— Делать нечего, — поспешил ответить Лебик.

И он тихо проворчал:

— Если бы у тебя не было пистолета, я бы не поил тебя, а просто придушил бы…

— Ну иди сюда! — скомандовал Ивон.

— К вашим услугам, — отвечал Лебик, подходя к бочке, служившей столом.

— Ты видишь эту кружку с «Божанси»? Это тебе. Теперь возьми другую пустую кружку и наполни ее доверху «Тавелем». Это будет мне.