Сокровище последнего самурая

– А если бы ты не успела нам помочь? – спросил Картер. – Иногда мне кажется, что вокруг нас больше плохого, чем хорошего – и это меня пугает. – Он взял горсть снега и бросил вниз. Снежок упал на крышу, а потом упал с края крыши прямо на голову настоятелю. Тот озадаченно посмотрел наверх.

– Оп-па!

Би хихикнула.

– Пойдём, скоро стемнеет, – поторопила она брата. – Все будут нас искать, и надо покормить Бастера. Картер, – добавила она, когда они поднялись на ноги, – я твоя сестра. Ты не одинок. Что бы ни случилось, мы встретим все трудности вместе – обещаю.

* * *

Вечером во время пира Теодор повернулся к сидящему рядом с ним Масаки.

– Все спрашивают про смерть твоего брата, – осторожно сказал он.

– Мой брат умер давным-давно, – Масаки вздохнул. – Он обозлился, когда узнал, что отец выбрал меня, чтобы я стал следующим заврочеловеком в нашей семье. Мы с ним близнецы, и Тобуку старший, он родился на несколько минут раньше меня и всегда был уверен, что унаследует это право. Я ведь покинул дом и жил как самурай, поэтому он не считал меня соперником. Наш отец был уже немощным, но он знал, что Тобуку перешёл на тёмную сторону, творил зло и утратил право на ключ-камень. Брата сбил с пути истинного какой-то незнакомец, которому были нужны его знания заврочеловека, чтобы незаслуженно получить бессмертие. Но брат, вместо того чтобы смириться с судьбой, убил нашего отца и забрал его ключ-камень. И тогда человек, бывший когда-то моим братом, умер и стал Тобуку, которого вы видели. Мы оба росли и оба могли стать завролюдьми, но ключ-камень достался бы только одному из нас. – Масаки посмотрел на свою мисочку с едой и отодвинул её от себя. – Вспомните про инь и ян… – Он обмакнул палец в чашу с водой и нарисовал на столе этот символ. – При всём свете там есть и равное количество темноты. Наш орден тайный: если его секреты попадут в злые руки, произойдёт катастрофа. Никогда не делитесь с другими тем, что знаете. Вчера, когда я наконец встретился с Тобуку, мной управляла реликвия, вставленная в мою катану. Мне казалось, будто я целую вечность стоял без движения в белом пространстве, а потом она заставила меня нанести удар. А потом… – Масаки щёлкнул пальцами, – я пришёл в себя, а Тобуку исчез.

– Со мной тоже случилось нечто подобное, когда я в первый раз взял в руки твой меч, – сказал Теодор, сглотнув. – И тогда твой могучий меч был направлен на Ламберта. Но это не объясняет, почему Тобуку исчез, когда ты разрубил его пополам.

Спинозаврий лишь пожал плечами:

– Зачем вы ищете какое-то объяснение? Мой брат давным-давно умер. Высшая сила определяет нашу судьбу, друг мой, и нам надо верить, что всё происходит не случайно, а для чего-то. Ну, а теперь давайте праздновать! – Масаки встал, поднял чашу и громко засмеялся. – Unmei! За судьбу!

Дождавшись, когда монахи уйдут, Масаки собрал Теодора, Би, Картера, Джеральдину и Саи на круглой скамье под вечноцветущей сакурой. Высоко в небе висела луна, подморозило. Все прижались друг к другу, чтобы согреться.

– Долгое время здесь был мой дом, – сказал с улыбкой Масаки, – и моё присутствие иногда было нелёгким испытанием для моего друга, настоятеля. Теперь реликвии ничего не угрожает, и я волен жить той жизнью, какая мне нравится. Реликвия уже не моя, и я не должен её беречь – она принадлежит Избранному. Я уверен, что сегодня он находится среди нас, – с этими словами Масаки достал из ножен свою катану, и её гравированное стальное полотно сверкнуло в лунном свете. И там, куда упали лунные лучи, воздух окрасился радужными искрами. Саи ахнула и схватилась за руку Джеральдины. Масаки осторожно вынул из рукояти катаны опализованную кость, вздохнул и повернулся к Картеру: – Это принадлежит тебе.

28 Избранный

– и невозможное возможно —

Картер разжал руку, чтобы Би, Теодор, Джеральдина и Саи могли рассмотреть реликвию, из-за которой им пришлось сражаться с бандитами. Все увидели, что это была верхняя половина черепа маленького доисторического динозавра – большие глазницы, длинная носовая кость, верхняя челюсть с уцелевшими мелкими зубами. В затылочной части и внутри носовой полости сохранился песчаник, и, возможно, он скреплял череп, не давая ему рассыпаться. При лунном свете в нём посверкивали мелкие искры, но не так ярко, как в опале, который Картер отнял у Доктора и подарил Поппо Мигелю, или как в рукоятке ножа Теодора. Те камни были отполированы руками людей при каждодневном контакте. А этот ключ-камень выглядел нетронутым и хрупким.

– Как интересно, – сказала Саи. – Что это?

– Когда-то это было живое существо, – ответила Би. – Судя по зубам, это был хищник – какой-то теропод. – Она осторожно провела пальцем по кости, и ключ-камень отозвался на тепло её руки, ответив новой вспышкой света.

– Почему эта древняя кость так сверкает? Как это получилось? – спросила Саи.

– Мой отец изучал этот вопрос, – с гордостью сообщила Би, – и пришёл к выводу, что при определённых условиях кости за миллионы лет проходили процесс опализации.