Сокровище семи звезд

– Вы выразились очень резко, мистер Росс. И столь недвусмысленно, что слова ваши прямо указывают на конкретного человека и возбуждают новые подозрения на его счет. Но я обязан рассуждать логически. Вполне возможно, соучастником является не мисс Трелони, а кто-то иной. Собственно говоря, если бы не другие обстоятельства, привлекшие мое внимание и породившие во мне сомнения относительно ее, мне бы и в голову не пришло, что она может быть замешана в деле. Но вот насчет Корбека я полностью уверен. Кто бы там ни был пособником: а уж он-то точно причастен к происшедшему, вещи не могли быть взяты без его попустительства, – если то, что он говорит, правда и кража действительно имела место. А если никакой кражи не было – значит, он лжет! Я счел бы неразумным оставлять Корбека в доме, полном ценностей, если бы это не давало мне и моему напарнику удобную возможность наблюдать за ним. И мы глаз с него не спустим, уж поверьте! Сейчас он наверху, в моей комнате, стережет светильники, но Джонни Райт тоже там – и ни минуту не отлучится оттуда до моего появления. Так что вероятность еще одной кражи практически исключается. Само собой, мистер Росс, все это тоже должно остаться между нами.

– Безусловно! Можете рассчитывать на мое молчание! – заверил я, и сержант Доу ушел следить за египтологом.

Похоже, судьба решила посылать мне тяжелые испытания парами, причем в одной и той же последовательности, ибо вскоре у меня состоялся второй конфиденциальный разговор с доктором Винчестером, который уже собрался домой после своего обычного вечернего визита к пациенту, но перед уходом зашел ко мне. Он уселся в предложенное мною кресло и тут же заговорил:

– История просто уму непостижимая! Мисс Трелони только что рассказала мне о светильниках, похищенных из гостиницы и обнаруженных здесь, в наполеоновском комоде. Казалось бы, еще одна тайна вдобавок ко всем прочим, но мне, знаете ли, даже малость полегчало. Я уже исчерпал все естественные и разумные объяснения происходящему и начал склоняться к тем, что лежат в области сверхъестественного, неподвластного разуму. Уж настолько странные вещи здесь творятся, что я уверен: все получит разгадку в самое ближайшее время… ну если только я не двинулся рассудком. А нельзя ли мне задать мистеру Корбеку несколько вопросов, ответы на которые могли бы пролить свет на дело, ничего при этом не усложнив и не поставив никого в неловкое положение? Мистер Корбек, похоже, обладает глубочайшими познаниями о Древнем Египте и обо всем, что с ним связано. Возможно, он не откажется перевести нам кое-какие иероглифы, ведь для него это детская забава. Как вы полагаете?

Нам сейчас требовалась любая помощь, а потому, немного поразмыслив, я рассудил так: оба этих человека вполне достойны доверия, и для пользы дела надо бы сравнить их мнения, что во всяком случае нам не повредит, пускай даже и не поможет, – поэтому ответил:

– Я непременно попрошу его об этом. Мистер Корбек определенно сведущ в египтологии и к тому же производит впечатление славного малого и энтузиаста своего дела. Кстати, вам нужно быть осторожнее – не стоит разбалтывать полученные от него сведения.

– О, само собой! – ответил доктор. – Я и не собирался ничего рассказывать никому, кроме вас. Ведь мистеру Трелони, когда он очнется, может не понравиться, что мы обсуждаем его дела.

– Послушайте, – сказал я, – может, вы еще ненадолго задержитесь здесь? Я приглашу мистера Корбека покурить вместе с нами. Тогда мы и сможем все обсудить.

Он согласился, и я сходил за мистером Корбеком. Мне показалось, полисмены облегченно вздохнули, когда я увел его с собой. По пути в мою комнату он сказал:

– Мне совсем не хотелось бы оставлять светильники там, под присмотром этих двоих. Вещи слишком ценные, чтобы доверять их полиции!

Из чего я сделал вывод, что он подозревает не только сержанта Доу, но и его помощника.

Между мистером Корбеком и доктором Винчестером, едва они обменялись взглядами, сразу же установилось дружеское общение. Путешественник объявил о своей готовности оказать любое посильное содействие, при условии, добавил он, что речь не идет о вещах, о которых он не вправе упоминать даже вскользь. Нимало не обескураженный последним уточнением, доктор Винчестер тут же попросил:

– Будьте так любезны, переведите для меня несколько иероглифов.

– С превеликим удовольствием, если сумею. Иероглифические письмена, знаете ли, до сих пор еще не разгаданы полностью. Хотя мы уже близки к разгадке! Очень близки! Где интересующая вас надпись?

– Их две, – ответил доктор. – И одну я вам сейчас покажу.

Он вышел и чуть погодя вернулся с кошачьей мумией, несколько ранее представленной Сильвио. Мистер Корбек взял ее, внимательно осмотрел, после чего сказал: