Сокровище семи звезд

Ненадолго оставшись в одиночестве, я погрузился в размышления. Мир вокруг внезапно показался мне бесконечно огромным. Единственное, что меня в нем интересовало сейчас, представлялось крохотным оазисом посреди бескрайней пустыни, окутанной непроглядной тьмой и населенной неведомыми опасностями. А в средоточии этого оазиса находилась юная женщина необыкновенной красоты и очарования, женщина, достойная самой пылкой любви, достойная того, чтобы жить ради нее, а при необходимости и пожертвовать жизнью!..

В скором времени мистер Корбек вернулся с книгой, которую нашел сразу же на том самом месте, где видел три года назад. Отметив бумажными закладками нужные главы, он вручил ее мне и сказал:

– Вот с чего началось увлечение мистера Трелони египтологией, да и мое тоже. Уверен, эта книга станет интересным началом и вашего исследования – чем бы оно ни закончилось. Если, конечно, кому-либо из нас суждено увидеть, чем завершится дело.

У самой двери мистер Корбек остановился и добавил:

– И да, хочу взять обратно свои слова насчет детектива. Он славный малый. Все, что вы рассказали, представляет его в самом благоприятном свете, в подтверждение чего я со спокойной душой отправляюсь спать, оставив светильники под охраной Доу!

Когда он вышел, я взял книгу, надел респиратор и отправился на дежурство в комнату больного.

Глава 10 Долина Чародея

Я положил книгу на столик, где стояла лампа под колпаком, и повернул отражатель, направив свет на страницы. Таким образом, поднимая взгляд от книги, я видел кровать, сиделку и дверь. Не скажу, что условия были удобными и располагали к сосредоточенности, необходимой для успешного изучения предмета, однако кое-как я все же приноровился. Книга, как было ясно с первого взгляда, определенно заслуживала самого пристального внимания: увесистый том на голландском, изданный в Амстердаме в 1650 году. В свое время кто-то сделал пословный перевод текста, вписав от руки английские слова под соответствующими голландскими, и из-за грамматических различий между языками даже простое чтение перевода оказалось нелегким делом. Приходилось постоянно бегать глазами взад-вперед по строчкам, устанавливая связи между словами, а вдобавок еще и разбирать причудливое, в силу его двухсотлетней давности, начертание букв. Впрочем, довольно скоро я приспособился с ходу перестраивать голландские фразы на английский лад, а когда привык к почерку, моя задача совсем упростилась.

Поначалу меня несколько отвлекала окружающая обстановка и тревожило опасение, что мисс Трелони может неожиданно зайти в комнату и застать меня за чтением. Перед уходом доктора Винчестера мы с ним условились не привлекать девушку к нашему расследованию. Мы рассудили, что встреча с несомненной тайной может стать потрясением для женского ума, а кроме того, как дочь мистера Трелони, Маргарет впоследствии могла бы оказаться в трудном положении перед ним, если бы действовала сейчас заодно с нами наперекор его воле или даже просто знала о том, что мы намерены предпринять, но потом я вспомнил, что Маргарет заступает на дежурство только в два пополуночи, и облегченно вздохнул: у меня еще почти три часа в запасе. Сестра Кеннеди сидела в кресле у кровати, спокойная и бдительная. На лестничной площадке мерно тикали часы, как и все прочие часы в доме. Ночная жизнь города давала о себе знать далеким, приглушенным гулом, который время от времени превращался в рев, когда восточный ветер, налетая порывами, приносил откуда-то мешанину звуков. Но преобладала все равно тишина. Свет лампы на раскрытой книге и мягкое мерцание зеленого шелкового абажура, казалось, сгущали сумрак в комнате, в чем я убеждался всякий раз, поднимая глаза… С каждой прочитанной строчкой он, казалось, становился плотнее, глубже, чернее, и, когда мой взгляд возвращался к странице, падавший на нее свет на миг ослеплял меня, однако я продолжал читать и вскоре по-настоящему увлекся.

Сочинение принадлежало перу некоего Николаса ван Хайна Хорнского. В предисловии автор рассказывал, как, увлекшись трактатом «Пирамидография», написанным Джоном Гривзом из Мертон-колледжа, он сам посетил Египет и проникся таким интересом к многочисленным его чудесам, что в последующие годы путешествовал по загадочным местам этой страны, исследуя руины древних храмов и гробниц. Рассказ арабского историка Ибн-Абд аль-Хакама о строительстве пирамид встречался ему в самых разных версиях, и некоторые из них он записал. Про пирамиды я читать не стал, а сразу перешел к страницам, отмеченным следующей закладкой.

Едва я приступил к чтению этой главы, мною начало завладевать тревожное ощущение какого-то постороннего воздействия. Не раз я бросал взгляд на свою напарницу, проверяя, не переменила ли она позу, поскольку почувствовал рядом с собой чье-то незримое присутствие, но сестра Кеннеди сидела все так же неподвижно, по-прежнему спокойная и бдительная, а потому, в конце концов, я глубоко погрузился в книгу.