Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Несчастный разжалованный казначей не представлял свою жизнь вне ордена. Только единственный человек в этом мире мог повлиять на его судьбу, и Жан де Тур отправился к нему…

Бывший казначей предстал перед Жаком де Моле спустя два месяца после своего изгнания. Нервно сминая в руках некий документ, Жан де Тур упавшим голосом начал свою речь:

– Великий магистр, я пришел еще раз попросить прощение за совершенное деяние. Понимаю, что нарушил устав и мне нет оправдания. Но наш Спаситель даровал прощение всем кающимся грешникам. Я вовсе не желаю вернуть пост казначея ордена, коего я оказался недостоин, но, может быть, ты найдешь возможность вернуть плащ тамплиера недостойнейшему из смертных? Дай мне возможность хотя бы умереть в облачении орденского брата. Орден Храма опекает госпиталь для прокаженных, возможно, я сгожусь для ухода за этими несчастными.

Жак де Моле заметил на пергаменте, который продолжал нервно мять де Тур, печать Климента V и спросил:

– Что у тебя в руках, Жан?

– Ты сказал, что только Папа Римский может давать указания ордену как владыка всех христиан. Я отправился к нему, добился аудиенции. Климент был милостив к недостойному грешнику и пообещал ходатайствовать за меня. Это письмо Великий понтифик поручил передать тебе.

– Так дай же его.

Жак де Моле взял протянутый свиток и, не снимая папской печати, бросил его в огонь, пылавший в камине.

– Что ж, я заслужил это… – смиренно произнес Жан де Тур.

– Это хорошо, что ты покаялся в грехе прежде, чем протянул мне послание Климента. Ни к чему главе христиан вмешиваться в дела ордена Храма. Ведь так?

– Наверное… – произнес разжалованный тамплиер, к тому же потерявший всякую надежду вернуть плащ.

– Признаюсь, тебя очень недоставало не только мне, но и ордену. Твой опыт, твоя мудрость нужны тамплиерам, а твоя ошибка пусть послужит уроком тебе и братьям. Немедля получи обратно плащ и ключи от наших хранилищ. Я возвращаю тебе, Жан де Тур, должность казначея.

– Благодарю, великодушный Жак де Моле. – Тамплиер упал на колени и поцеловал руку Великого магистра.

– Я не знаю, каким образом это у тебя получится, но ты должен вернуть в казну долг короля, – закончил творить добрые дела магистр. – Прошло два месяца, а Филипп Красивый не принес нам ни единого ливра.

Жан де Тур поспешил к королю, едва вновь надел белый плащ с красным крестом. Филипп, как обычно, ничего ему не дал, кроме обещаний, да еще пожаловался на скудность казны. Он действительно потратил почти весь заем; причем с лихорадочной быстротой. Случай с казначеем ордена Храма возбудил у него еще большее желание избавиться от могущественного ордена – в самое ближайшее время.

Хитон Спасителя

Филипп Красивый назначил день и час расправы над тамплиерами. Вместе с Гийомом де Ногаре они продумали все до мелочей; и это грандиозное мероприятие, неумолимо надвигающееся грозовой тучей на рыцарей-монахов, хранилось в глубочайшей тайне. По пальцам одной руки можно было пересчитать людей, знакомых с планом короля. Лишь одна вещь беспокоила вечно сидевшего в долгах монарха. Он не без оснований подозревал, что денежные средства храмовников окажутся в тайниках и, соответственно, будут недосягаемы для королевского казначея. А ведь поправить расстроенные финансы Франции за счет могущественного ордена и было его главной целью.

Денежный вопрос мучил короля до такой степени, что он позабыл об умершей супруге своего брата, похороны которой были назначены на завтра. Жена Карла Валуа тридцатидвухлетняя Екатерина де Куртене неожиданно скончалась 11 октября 1307 г. А 13 октября должно случиться событие, которое заставит содрогнуться весь мир. Секретные послания были разосланы лучшим шпионам короля, сенешалям, бальи, прево и преданным рыцарям; скрепленные печатью Филиппа, они должны быть вскрыты повсеместно в один и тот же день, один и тот же час.

И теперь, когда вся Франция скорбела о потере в королевской семье, похоже, только Филипп Красивый не спешил выразить соболезнование брату и помочь ему с похоронами. Наконец, о печальном событии ему напомнил Гийом де Ногаре – предусмотрительный советник зорко следил, чтобы король мало-мальски соблюдал приличия, которые полагалось блюсти не только простому смертному, но и монарху:

– Сир, остывшее тело Екатерины де Куртене требует к себе последнего внимания. Оно не может бесконечно ждать. В эти печальные часы король должен показать всем, что разделяет с братом его горе.

– Легко тебе, Гийом, давать советы, ведь письма, разосланные по всему государству, запечатаны моей печатью, а не твоей. Я не могу думать ни о чем другом, кроме события, которое произойдет в пятницу на рассвете.

– Все исполнится в лучшем виде, в назначенный час, – заверил короля Гийом де Ногаре.

– Меня больше всего беспокоит, что золото тамплиеров останется недоступным для нас и королевская казна 13 октября будет столь же скудной, как и 12 октября. В итоге наша затея останется неоплаченной.