Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Спутники рыцаря, словно завороженные, потянулись на свет, исходящий от золота. Их как раз таки больше заинтересовали монеты, а не изделия настоящих мастеров. Привычные ливры они начали засовывать в свои походные мешки, сапоги – везде, где только можно было спрятать. Грабеж казны тамплиеров – вначале несмелый и единичный – скоро превратился в лихорадочную вакханалию. Воины с сумасшедшими глазами хватали драгоценный металл двумя руками и насыпали в шлемы, снимали сапоги и наполняли их доверху.

Воцарившийся в пещере грохот отвлек рыцаря от созерцания творений лучших ювелиров Востока и Запада.

– Что вы делаете?! – ужаснулся Понсар де Севри. – Вы не должны брать ни единой монеты, все золото принадлежит королю!

– Как бы не так, – ухмыльнулся здоровенный воин. – Король уже два месяца не платит нам жалованье. Настала пора позаботиться о себе, коль появилась возможность.

– Остановись, Жак. Теперь в королевской казне будет достаточно денег, и все получат и жалования, и хорошее вознаграждение.

– Знаем, знаем… – Гигант продолжал набивать свой сапог золотом. – Филипп Красноносый вначале щедро разбавит это золото медью, а потом его деньги нам не всучить даже торговцу вином.

Товарищи Жака также продолжали расхищать золото, лишь два молодых воина стояли в полном смятении. Им также хотелось поправить свои финансы, но то ли страх перед наказанием, то ли чувство долга заморозили их в позе остолбеневших истуканов с широко раскрытыми глазами.

– Изменники! – закричал Понсар де Севри. – Вы давали клятву королю! Вас всех казнят!

– Да кто ж узнает о нашем преступлении, – ухмыльнулся гигант. В следующий миг он со скоростью, несовместимой со своей комплекцией, вонзил меч в бок своего командира.

Два молодых воина, на свое несчастье, вспомнили о долге, о том, что они должны защищать командира при любых обстоятельствах. Они бросились на выручку раненому Понсару де Севри, но наткнулись на мечи товарищей. Теперь в казнохранилище тамплиеров не осталось ни одного человека из отряда Понсара де Севри с чувством совести, чести, и вообще ни одного способного мыслить разумно. Блеск золота затмил все прочие чувства, кроме жажды обладания сокровищами, и заставил бездействовать разум.

В суматохе уронили единственный факел, и кто-то наступил на него. Во тьме воины принялись яростно размахивать мечами. Они не столько желали поразить товарищей, сколько хотели обезопасить себя от их приближения. Никто не доверял никому. Но комната была не столь просторной, чтобы позволить людям без последствий вращать вокруг себя обоюдоострое оружие. Разбогатевшие только на несколько минут, люди совершенно бессмысленно ранили и убивали друг друга.

На шум прибежали два воина, оставленные сторожить вход в пещеру. Они со своим факелом и оголенными мечами мчались на помощь товарищам, но наткнулись на их же обагренные кровью мечи. Завязалась битва всех против всех. К концу хаотичного поединка в живых остался только Жак, но состояние гиганта также было весьма плачевным. Хотя…

Остался в живых еще один человек – командор Оверни Умбер де Блан. Пока вокруг казны тамплиеров происходила трагедия, он молился в самом дальнем темном углу комнаты и, казалось, не слышал и не видел творившегося вокруг. Умбер де Блан закончил разговор с Богом, когда свершился последний акт жуткого действа. Он поднял факел, грозивший потухнуть в луже крови, и комната вновь наполнилась светом.

Картина ужаснула видавшего многое рыцаря Храма. Вокруг сундуков валялись трупы с перекошенными от ужаса и боли лицами и застывшим навсегда алчным огнем в широко раскрытых глазах. Весь пол был залит кровью, а в лужах поблескивали золотые монеты. Золото и кровь всегда были рядом, а здесь соединились в единое целое.

– Помоги, тамплиер, – прохрипел раненый. – Нас осталось только двое; мертвы все, что пришли с нами. Если разделим золото на двоих, то станем самыми богатыми людьми.

Умбер де Блан посмотрел на гиганта с разрубленным животом и произнес:

– Я уже ничем не помогу. Похоже, тебе осталось лишь молиться Господу. И я помолюсь за твою душу. – Командор едва не сказал «за упокой твоей души», бросив взгляд на валявшиеся рядом с умирающим его же окровавленные кишки.

– Но золото! Его так много! – не мог успокоиться человек, стоящий на краю земной жизни. – Я не могу умереть, когда все вокруг покрыто золотом! Все в пещере сияет золотым светом! И это все мое и твое.

– Возьми себе все, если сможешь! – великодушно предложил Умбер де Блан.

– Приведи лекаря, – попросил сержант. – Нет! Погоди! Он не должен видеть золото. Вытащи меня наружу, подальше от входа в пещеру.

– Прости, воин. Ты мне невольно помог, расчистив жестоким образом путь к свободе, а мне нечем отблагодарить тебя, кроме молитвы, – признался командор Оверни. – Если я начну перемещать тебя, то причиню ненужные страдания.

Плащ тамплиера распахнулся, и хитон Спасителя открылся взору умирающего. Жак перестал стонать, его немигающий взгляд замер на необычной одежде Умбера де Блана.

– Не я тебе помог… – слабеющим голосом произнес он. – Господь… Господь тебя спас. А нами овладел дьявол.