Сокровище тамплиеров

— Это вовсе не то оружие, к которому вы привыкли. Самое современное и самое грозное оружие. Вы ведь знаете, отец, арбалеты полюбились мне с тех пор, когда я стал достаточно силён, чтобы их заряжать. Да и сам Ричард — любитель арбалетов. Так вот, если помните, в тот день, когда он приехал сюда с мессиром Робером, речь зашла о моём выстреле, которым я убил негодяя священника де Блуа. Слово за слово — и дело кончилось тем, что Ричард поручил мне немедленно наладить обучение наставников-арбалетчиков. Заметьте, не обучение новобранцев, а обучение тех, кто будет учить других. Причём особое внимание уделяется новейшему арбалету, который натягивается с помощью ворота. Ричард очень во всём этом заинтересован, и его можно понять.

— Ты много времени проводишь с ним с тех пор, как покинул дом?

— С Ричардом? — Андре покачал головой. — Нет, я почти его не вижу. В тот день, когда он поручил мне заниматься обучением, я провёл с ним, думается, около трёх часов — он хотел убедиться, что я понимаю, чего от меня ждут. С тех пор я видел его раз пять, всякий раз издали, когда он проезжал мимо.

— Ладно. Возможно, это и к лучшему. Андре, поверь мне на слово, как отцу: будь осторожнее с Ричардом. Узнав его поближе, ты можешь обнаружить в его характере черты, которые тебе не понравятся. Больше я ничего не скажу: ты взрослый, неглупый и достаточно повидал, чтобы самому всё понять и сделать собственные выводы. Но если ты почувствуешь, что Ричард тебя раздражает, ради бога, постарайся, чтобы он об этом не догадался. Он не любит, когда его не одобряют. Не любит почти так же, как когда его сердят. Герцог не любил этого ещё в детстве и, сдаётся, так и не перерос свой детский недостаток.

Анри посмотрел на помрачневшее лицо сына и махнул рукой, давая понять, что тема закрыта.

— Лучше скажи, что там за новые арбалеты? Чем они отличаются от обычных и почему Ричард так ими увлёкся?

Глаза Андре радостно вспыхнули.

— Тут всё дело в мощности. И в точности попадания. Само название «арбалет» происходит от римского «арк баллиста», и новое оружие похоже на римские образцы, только меньших размеров. Вы знаете, что такое баллиста?

Старый рыцарь вскинул голову, словно его ужалила оса.

— Знаю ли я?! Зубы господа, парень, неужели ты думаешь, что я настолько невежествен? Я был главным военным наставником ещё до твоего рождения! Баллиста — это метательное орудие, сделанное по образцу греческой катапульты, нечто вроде огромного арбалета. Такие огромные машины метали камни или тяжёлые копья на расстояние полумили, а то и больше, с помощью пружинящей деревянной дуги, которую сгибали натянутые канаты.

Юноша, глаза которого всё ещё вдохновенно светились, кивнул.

— Да, верно, деревянной дуги. Так вот, дуга нынешнего арбалета делается из пружинящего многослойного металла. Она более мощная и упругая, чем любой деревянный лук. И в отличие от громоздкой баллисты, новый арбалет — переносной. Конечно, это тоже довольно громоздкое оружие, но тем не менее с ним вполне может управиться один человек. Только представь: обученный арбалетчик способен выпустить за минуту два болта и поразить облачённых в доспехи противников за пять сотен шагов. У меня есть один такой арбалет, хотите посмотреть?

— Ещё бы.

— Что ж. Тогда, если сможете утром вытряхнуть из постели свои древние кости, может, я вам его покажу. Сдаётся, вы будете поражены.

Анри улыбнулся.

— А я буду поражён, если ты сумеешь очнуться от дрёмы прежде, чем я оденусь и позавтракаю. Посмотрим, кто завтра на рассвете будет чувствовать себя древнее.

Андре рассмеялся.

— Ладно, посмотрим. Спокойной ночи, отец.

Юноша с улыбкой покинул умиротворённого, добродушно подтрунивавшего над ним отца. Но, идя к постели, вновь с болью подумал о тайне, из-за которой между ним и отцом пролегла пропасть.

Мессир Анри считал рыцарей-храмовников избранными. Конечно, это мнение кому-то могло показаться спорным, но Андре знал: куда важнее то, что отец понятия не имеет, что сын его действительно стал одним из избранных. Истинный брат древнего и тайного ордена, о существовании которого мессиру Анри, как постороннему, не позволено даже заподозрить.

Андре трудно было с этим смириться, даже по прошествии нескольких лет. Ему становилось легче лишь оттого, что в точно таком же положении находился каждый член древнего братства, в которое его ввели (или, как говорили братья, «возвысили») в возрасте восемнадцати лет, даже раньше, чем герцог Ричард посвятил младшего Сен-Клера в рыцари.

Братство вершило свои дела в строгом секрете. Цель братьев была проста: охранять и изучать драгоценное тайное знание, являвшееся единственным смыслом их существования. С момента возвышения и до вступления в ранг полноправного брата Андре всё более проникался реальностью этой тайны, очарованный тем, что она в себе заключала. Он часто ловил себя на том, что постоянно, ежедневно, чем бы ни занимался, размышляет о различных аспектах сокровенного знания.