Сокровище Великих Моголов

– Может, вы вспомните, ваше сиятельство, если я вам покажу тот дневник?

– Может, и вспомню… пока не попробуешь – не узнаешь, так ведь, Филимонов?

– Так-то оно так…

– А где этот дневник?

– Да здесь он, где же ему быть… – Филимонов шагнул к стене, на которой висела картина – сельский пейзаж, покосившаяся избушка на краю осеннего поля. При этом я оказалась у него на пути, неловко попятилась.

Он наткнулся на меня, выронил связку ключей. Я извинилась, подняла связку и подала ему.

Филимонов подозрительно оглянулся на меня, осторожно снял со стены картину.

Под ней, в лучших детективных традициях, обнаружилась дверца сейфа.

Филимонов встал так, чтобы заслонить от нас эту дверцу, немного поколдовал над ней.

Дверца с негромким щелчком открылась, сторож достал из сейфа небольшую книжицу в потертом переплете из мягкой кожи и протянул ее Сарычеву.

– Вот этот дневник, ваше сиятельство.

Сарычев открыл дневник. Я заглянула через его плечо и увидела страницы, заполненные мелким аккуратным почерком, выцветшими фиолетовыми чернилами, в старинной орфографии с ятями, твердыми знаками и прочими устарелыми буквами.

– Вот тут, ваше сиятельство! – Филимонов неслышно подошел к нам, перевернул несколько пожелтевших страниц и указал на одну из них корявым пальцем.

«От того важного знака отсчитать спервоначала семь к Борею, затем три к Зефиру и под конец восемнадесять к Ноту, там по звуку поймешь, что нашел что надобно…»

– Действительно, загадочная надпись! – вздохнул Сарычев. – Что это значит – «семь к Борею, три к Зефиру»… и что такое вообще Нот? Научная организация труда, что ли?

– Это-то, ваше сиятельство, не загадка! – Филимонов пренебрежительно махнул рукой. – С этими Бореями и Зефирами я быстро разобрался… это древние греки так ветер называли. Борей – северный, Зефир – западный, Нот – южный…

Он искоса взглянул на Сарычева и проговорил удивленно и даже как-то подозрительно:

– Странно, ваше сиятельство, что вы не помните…

– Ну я же говорю – двести лет прошло! Так, значит, отсчитать семь шагов на север, потом три на запад и под конец восемнадцать шагов на юг…

– Да, только там не сказано, что шагов. И самое главное – не написано, откуда надо отсчитывать. Так что я чего только не перепробовал! Отсчитывал и от настенных часов, и от графского герба, что в бальном зале, и от камина…

– Про камин помню! – проговорил Сарычев.

– И отсчитывал по-разному – и шагами, и вершками, и метрами – ничего не выходит! Так уж намучился… к примеру, вершки в метры пересчитывать, аршины опять же – такая морока! И все одно – ничего не нашел! Ничего! Так что, ваше сиятельство, теперь только на вас вся моя надежда!

В это время рация на поясе Филимонова снова ожила.

– Филимонов, база вызывает! – раздался из нее недовольный хриплый голос. – Ты где, Костян? Опять за крысой гоняешься? Мы тебя уже ждать устали!

– Сейчас, сейчас! Одну минуту… – отозвался Филимонов и потянулся за дневником.

– Я его еще почитаю… – попытался возражать Сарычев.

– Э, нет, ваше сиятельство! – уперся Филимонов. – Только из моих рук! Вы тут, значит, пока отдыхайте, а я к вам утречком еще приду, может, у вас память прояснится.

Он взял дневник, спрятал его в сейф, закрыл дверцу и повесил на прежнее место картину.

– Ну, отдыхайте! – И он удалился, закрыв за собой дверь.

Едва шаги Филимонова затихли, Сарычев подскочил к двери и подергал ее.

Дверь была заперта.

– Ах он, мерзавец! Так передо мной стелился, разливался соловьем – а сам нас запер! Так что мы снова в ловушке! Вот скотина! Хочет нас полиции сдать…

– Вот это вряд ли. Не для того он нас сюда привел, не для того показал нам свою тайную комнату, чтобы сдать полиции.

– А для чего же?

– Просто он думает, что ты знаешь, где спрятано сокровище, и хочет любыми средствами это выпытать. Вот и запер нас, чтобы мы не сбежали вместе с этой тайной. То есть я-то, конечно, ничего не знаю, он на меня и внимания не обращает, за компанию с тобой меня тут запер. Как говорится, сопутствующий урон.

– Так или иначе, нам от этого ничуть не легче! Мы все равно оказались в ловушке!

– А может, и нет! – проговорила я, хитро улыбаясь.

– О чем это ты? – Сарычев недоуменно взглянул на меня.

– Вот о чем! – и я показала ему ключ.

С виду самый обыкновенный, невзрачный ключик.

– Это что?

– Тот самый универсальный ключ, которым хвастался Филимонов. Ключ от всех дверей. Если он открывает здесь все двери – значит, эту дверь тоже откроет! По крайней мере, я на это очень надеюсь.

– А как этот ключ у тебя оказался?

– Помнишь, как он уронил связку ключей, а я их ему подала? Вот тогда я и стащила у него этот универсальный ключ. Как знала, что он нам пригодится.

– А он точно подходит к этой двери?

– Пока не проверим – не узнаем!

Я вставила ключ в замочную скважину, повернула его…

Раздался щелчок, и дверь открылась.

– Что и требовалось доказать!

– Слава богу! – оживился Сарычев. – Пойдем скорее отсюда…