Сокрушенная империя

– Это значит, что он жив, да? – хрипит Оукли, бледнея. – Он выкарабкался?

Врач кивает.

– Операция прошла хорошо, мы смогли удалить все пули. – Она улыбается. – Вашему отцу сильно повезло. Одна пуля прошла в сантиметре от легкого, а вторая оказалась совсем рядом с позвоночником. Если все и дальше будет в порядке, он полностью восстановится.

Я чувствую, как облегчение наполняет его тело, пока Дилан и Сойер обнимаются.

– Я могу его увидеть?

– Конечно. Медсестры помогают ему устроиться в палате, так что дайте им пару минут. – Она осматривает нас. – Но пока по одному и только ближайшие родственники.

Оукли опускает глаза на меня.

– Ты не против, если я уйду?

– Ничуть.

Я начинаю вставать с его колен, но он берет меня пальцами за подбородок. Мгновение спустя наши губы встречаются в нежном поцелуе, а затем он отстраняется, чтобы посмотреть на меня.

– Спасибо.

Если бы момент не был таким серьезным, ситуация казалась бы комичной.

– Не за что.

Я слезаю с него и отпускаю к отцу. Чувствую, как Сойер и Дилан сверлят меня взглядом в тот момент, когда Оукли уходит.

– Это должно быть странным, – говорит Дилан Сойер, хотя ее глаза прикованы ко мне.

Сойер вздыхает.

– Я знаю, но это не так.

Дилан откусывает кусочек от своего Твиззлера.

– Ни капельки.

Я закатываю глаза.

– Вы двое уже закончили сплетничать?

Сойер берет один из Твиззлеров Дилан.

– Нет. Мы только начинаем.

Учитывая, что мои братья будут здесь с минуты на минуту, лучше уж пусть они выговорятся сейчас.

– Хорошо, валяйте, пока Джейс и Коул не приехали.

Они переглядываются, что только приводит меня в замешательство.

– Почему вы так на меня смотрите? – Я скрещиваю руки на груди. – Вы же рассказали им, что произошло, верно?

– Да, – тихо говорит Сойер. – Рассказали.

Не нужно быть ученым, чтобы понять, что что-то не так.

– Значит, они уже едут… так?

– Не совсем. – Дилан смотрит в пол. – Они сказали, что заняты.

Погодите-ка.

Я кладу руки на бедра.

– Заняты чем?

Что, черт возьми, может быть важнее, чем находиться здесь ради Оукли?

Сойер морщится.

– Тренируются в спортзале.

Ох.

Я знаю, что мои братья упрямы… отчего большую часть времени они еще и глупые. Но не быть здесь с Оукли – это уже край.

Собираюсь вызвать такси на своем телефоне, но понимаю, что это займет слишком много времени. Я не хочу, чтобы Оукли думал, будто я его бросила.

Поворачиваюсь к Сойер.

– Я могу взять ключи от твоего фургона?

– Конечно. – Сойер приподнимает бровь, когда достает их из сумочки. – Но зачем?

– Чтобы сказать своим братьям-идиотам, чтобы они тащили свои задницы сюда, прежде чем Оукли вернется и начнет спрашивать, где я.

Сойер смотрит на меня, как на сумасшедшую.

– То есть, ты хочешь, чтобы я разрешила тебе повести мой фургон?

– Да, – невозмутимо отвечаю я, не понимая, что в этом такого.

Сойер сжимает в руке ключи.

– Я даже никогда раньше не видела, как ты водишь машину, Бьянка. Я не хочу, чтобы ты разбила мою малышку.

– У меня есть права, – напоминаю я ей.

Ретроградная амнезия влияет только на воспоминания, а не на часть моего мозга, хранящую навыки, которым я научилась в прошлом. Поэтому снова сесть за руль – все равно что кататься на велосипеде. Примерно так я смогла понять такие вещи, как математика и естественные науки, когда вернулась в школу, и не отстала от программы.

Мой мозг уже знает, как это делается, единственное, что сейчас стоит у меня на пути, это… Сойер.

– Есть, – говорит Сойер. – Но я все еще думаю, что это рискованно.

Я смеряю ее взглядом.

– Ты водишь фургон, который старше меня. – Вырываю ключи у нее из рук. – Поверь мне, если я разобью эту чертову штуку, я только окажу тебе услугу.

Шагаю к выходу, но какая-то женщина врезается в меня.

– Господи. Если уж надеваете пару Лабутенов, научитесь сначала в них ходить.

– Ты, – оскаливается она, проводя пальцем вверх и вниз. – Какого черта ты здесь делаешь?

Я быстро оглядываю ее, но не могу припомнить, чтобы когда-нибудь встречала ее раньше. Хотя она выглядит как более старая версия Дилан. Неважно. У меня есть дела поважнее, чем какая-то стервозная дамочка, интересующуюся моим местонахождением.

Откидывая волосы назад, я рявкаю:

– Не твое собачье дело.

Затем продолжаю двигаться.

Потому что Бог дал мне двух придурковатых братьев, которые постоянно испытывают мое терпение, вместо добрых и милых сестер, которые, черт возьми, будут делать все, что я им скажу.

* * *

Я с визгом паркуюсь рядом с машиной моего брата как раз в тот момент, когда Джейс и Коул выходят из спортзала. Выбравшись из машины, бросаюсь к ним.

– Вы двое и раньше вытворяли кучу жестокого дерьма, но это уже перебор.

У Джейса отвисает челюсть.

– Как ты…

– Ты угнала фургон Сойер? – спрашивает Коул. – Это вообще не круто.

Мне требуется все мое терпение, чтобы не задушить их.

– Знаешь, что еще не круто? – Не дожидаясь ответа, я рычу: – Забить на своего друга, чей отец лежит на больничной койке после ранения.

Джейс отводит взгляд.

– Я надеюсь, что Уэйн выкарабкается, но мы там не нужны.

– Оук больше не наша проблема, – подтверждает Коул, кивая.

– Вот именно. – Джейс достает ключи из кармана. – Ублюдок сам вырыл себе могилу.