Соль и жемчуг (СИ)

Эдвард усилием воли постарался не выдать своего состояния. На корабле, еще давным-давно, юнгой, он постоянно лазил по мачтам, и никогда у него не кружилась голова. Но сейчас, идя за молодой женщиной, он старался дышать медленно и глубоко.

— Нас не любят в городе, — бросила Саманта, вспоминая про его вопрос.

Эдвард не сразу понял, что она имеет в виду, и несколько секунд припоминал, что он такого спросил. Но потом решил просто поддержать разговор.

— Почему?

Она резко обернулась, встряхивая густыми черными волосами. В бледном освещении холодного дня ее черты казались еще более резкими, слово вытесанными из камня этих скал. Темные глаза сверкнули, отражая холодное солнце.

— Женихов отвадили, — усмехнулась Саманта, снова принимая свое обычное выражение лица.

Эдвард вопросительно поднял бровь, но отвечать она не стала, продолжая путь к источнику.

Идти пришлось куда-то вглубь горы, чему Эдвард был рад, потому что не приходилось постоянно смотреть под ноги, боясь оступиться и полететь вниз головой. Но дышалось по-прежнему тяжело, наверное, Саманта была права, и дело было действительно в воздухе.

— Пришли, — сказала она, останавливаясь перед бившим прямо из поверхности камня ключом. — Нет! — остановила она готовившегося зачерпнуть пригоршней воды Эдварда. — Сразу нельзя. Жди, пока воду встретит воздух и солнце, — она взяла ковшик, который лежал на выступе скалы, и опустилась к источнику, наполняя сначала его, а потом переливая воду в ведро.

Струя воды заискрилась на свету словно серебро.

— Почему? — спросил Эдвард, не сводя глаз с этого ритуала.

— Вода в горах может убить, — без эмоций ответила Саманта. — Вообще все в горах может убить, — помолчав, добавила она.

— Даже вы? — усмехнулся Эдвард, присаживаясь рядом с ней.

Молодая женщина повернула к нему свое лицо так, что их носы почти соприкасались, и посмотрела на него в упор. Капитан улыбался, но чувствовал, что улыбка становится все более вымученной. Наконец, чуть сощурив глаза, Саманта отвернулась.

— Ты думаешь, почему нас не любят в городе? — спросила она с усмешкой.

Рука Эдварда сама потянулась к ее плечу, он почувствовал, что она напряглась, но не двинулась с места, продолжая наполнять ковшик водой.

Повинуясь неожиданному чувству, он наклонился и прижался губами к шее Саманты.

Та все также не двигалась до тех пор пока он не отстранился.

— Я…

— У тебя есть женщина? — глухо спросила она, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от воды, переливающейся в ведро.

Эдвард понял, что не может ей солгать.

— Да, — отрывисто произнес он. — Я женат.

Саманта коротко хохотнула, снова поднесла ковшик к источнику, а сама повернулась к Эдварду.

Она усмехалась, но на нижней губе был заметен след от зубов.

— Ты не любишь, — сказала она, глядя прямо ему в глаза.

— Ее? — Эдвард чуть отпрянул от молодой женщины. В его жизни было немало любовниц до жены, но все они наоборот щебетали о любви. А жена, которая была значительно его младше, и вовсе настолько упивалась этим чувством, что Эдварду было совестно заводить интрижки на стороне.

— Никого, — жестко ответила Саманта, выливая очередной ковшик в ведро. — Кроме моря, — добавила она, не поворачиваясь.

И это, пожалуй, было правдой. Море было его единственной любовью практически с совсем детского возраста, когда он впервые вышел на корабле тогда еще вместе с отцом. Тот тоже был капитаном, но погиб в схватке с пиратами восемь лет назад.

Он ничего не ответил, только взял наполнившиеся два ведра Саманты и поставил вместо них принесенные им пустые.

— Ты будешь возвращаться к нам, — заметила Саманта, продолжая свое дело, не поворачиваясь, и закрывшись копной волос от него. — Будешь страдать без нас, — вздохнула она. — Хотя и никогда не полюбишь так, как… — она осеклась, — как тебя полюбила твоя жена…

У Эдварда по спине пробежал холодок.

— Ты не права, — сказал он.

Саманта усмехнулась уголком рта, выливая в ведро очередной ковшик воды. Но прежде чем наполнить следующий, она подняла голову и несколько мгновений внимательно смотрела на него своими черными глазами.

***

К этому разговору они больше не возвращались, а, когда пришли Каролина и Дженис, разговор перетек в русло практически светской беседы.

— Мы давно тут живем, — улыбнулась Дженис, расставляя тарелки. Практически вся посуда у них была глиняная, и, возможно, сделанная собственноручно, во всяком случае, из их разговора можно было заключить, что общаться с местным населением они не любят. — После того как…

— Умерли родители, — закончила вместо нее Саманта.

— В прошлом доме все напоминало о них, — добавила Каролина, сверкнув глазами.

Эдвард понимающе кивнул, отмечая, что средняя сестра явно копирует повадки старшей.

— Здесь есть порт, — добавила Каролина, переводя тему. — Тебе же нужно домой, адмирал… — она лукаво усмехнулась.

У Дженис из рук выпала и разбилась тарелка. Остальные сестры словно и не заметили этого, а сама девушка молча принялась собирать осколки.