Соль и жемчуг (СИ)

Эдвард растворился в ощущениях, одна рука его проводила по волосам Саманты, то сжимая, то разжимая пальцы, вторая старалась одновременно ласкать Дженис и Каролину, проводить пальцами по их грудям, гладить тела. Младшая сестра снова впилась поцелуем в его губы, и прикусила нижнюю.

Капитан застонал, изливаясь семенем, и Саманта, медленно, продолжая покрывать его тело поцелуями, поднялась вверх, остановившись губами у самого уха. Теперь старшие сестры стояли по бокам от него, целуя шею с двух сторон, а младшая напротив, не отлипая от губ.

— Ты будешь великим, — прошептала Саманта, прикусывая мочку уха.

— Великим, — вторила Каролина, пальцами зарываясь в волосы на лобке.

— Великим, — подтверждала Дженис, целуя его в ключицу и лаская ногтями его грудь.

— Ты вернешься к нам, — Саманта прикусила его шею.

— Вернеш-ш-шь-с-с-ся, — заверили ее сестры.

— Мы поможем тебе, — улыбнулась Саманта, сопровождая слова легким поцелуем в губы.

— Пом-мо-ж-жем, — согласились остальные.

Было душно, в пламени свечи девушки отбрасывали тени на стену, голова кружилась от запаха трав, тепла и переполняющего сердце удивления и восторга.

***

Толстый рыжебородый капитан исполинского роста со шрамом на пол-лица смерил подошедших к нему сестер и Эдварда суровым взглядом единственного пронзительно-синего глаза. На втором у него было бельмо, и кажется им он ничего не видел.

— О тебе, значит, говорили? — голос у него был низким хриплым, под стать внешности.

Эдвард кивнул, стараясь смотреть ему прямо в лицо. Слепой глаз очень сильно отвлекал внимание, но второй смотрел на него так внимательно, что он должен был выдержать этот взгляд.

Сестры подняли его рано утром и заявили, что нашли способ вернуться ему домой. На вопросы Эдварда они отвечали неохотно. Единственное, что ему удалось выяснить, пока девушки в шесть рук собирали ему какие-то кульки в дорогу, что корабль будет идти к Старой Земле, откуда он был родом. Но конкретный город они не знали. Впрочем, Каролина лукаво подмигнула и заявила, что он уже большой мальчик, который сможет добраться по суше до своего дома.

Эдвард хотел что-нибудь ответить, но грустная улыбка девушки и ее блестящие кажется, от недавнего плача глаза, заставили его передумать. Дженис и вовсе была сама не своя, молча сидя на краю кровати и глядя в пустоту. Она своих слез даже не скрывала, и они прозрачными капельками скатывались по лицу.

Эдвард осторожно присел рядом и положил ей руку на плечо. Девушка повернулась к нему, зарываясь лицом в грудь. Он погладил ее по волосам, и тут же поймал взгляд Саманты. Движение сразу стало неловким, а рука словно одеревенела.

Но молодая женщина только улыбнулась краешком рта и протянула ему холщовый мешочек, одновременно с этим прикасаясь губами к его щеке и проводя пальцами по голове Дженис.

— Я не буду ревновать тебя к младшим, — прошептала она ему на ухо.

— А к кому будешь? — спросил он.

Саманта не ответила.

Дженис подняла заплаканное лицо, сняла с шеи железный медальон и протянула его Эдварду. Тот сжал его, чувствуя неровную поверхность, теплую от тела Дженис.

— Храни его, — прошептала девушка, — а он будет хранить тебя.

Эдвард только кивнул в знак благодарности, не находя нужных слов, и надел его на себя. Медальон оказался неожиданно тяжелым.

— Пойдемте, Эдвард, — усмехнулась Каролина. По имени девушки называли его редко и почему-то всегда на “Вы”. Зато слово “адмирал” употребляли намного чаще, и в их устах оно звучало несколько фамильярно, но в то же время ему это почему-то нравилось.

Спускаться по горам было еще труднее, чем ходить по ним к источнику. Тропинка была такой узкой, что Эдвард поневоле старался прижаться всем телом к скалам, отвоевывая каждый дюйм пространства. Руками он цеплялся за каменные выступы, и будь они более крепкими и длинными, и вовсе бы предпочел не касаться ногами ненадежной каменной почвы.

Зато девушки повеселели, глядя на это нелепое зрелище. Они, давно привыкшие к жизни в горах, ходили по этой тропинке легко и непринужденно. Каролина и Дженис и вовсе, рисуясь перед ним, приподнимались на мыски и выполняли прямо-таки танцевальные движения на этой высоте. Несколько лет назад, будучи на приеме у короля, Эдвард видел цирковой номер с участием троих акробатов, которые на натянутом почти под потолком канате выполняли трюки, от которых захватывало воображение. Сестры были не похожи на тех прилизанных артистов в блестящих костюмах, а горная тропинка мало напоминала канат, но именно это воспоминание пришло ему в голову, когда он смотрел на то как Дженис ловко перепрыгивает с камня на камень.

Саманта усмехалась, глядя на них. Сама она участие в этой забаве не принимала, краем глаза следя, чтобы ни младшие сестры, ни капитан не сорвались с горы.

Внизу плескалось море, и солнечные блики, отражаясь от волн, слепили глаза. Эдвард снова почувствовал невероятную тягу к кораблю. Хотелось уже скорее очутиться за штурвалом, мчаться по волнам, бороться со штормами.

Впрочем, до этого было еще далеко.