Соль под кожей. Том второй (СИ)

Посмотрим, для чего тебе вдруг понадобилась абсолютно бесперспективная тёлка, роман с которой может стоить тебе вообще всего. А Сергей слишком любит свою сытую комфортную жизнь, чтобы рисковать ей ради внезапной любви. Эта мразь любит только деньги и свой драгоценный член. Могу поспорить, что намывает его чаще, чем руки.

Я ставлю банку рядом на стол и снова отхожу на расстояние, без особо стеснения усаживаясь прямо на мраморную столешницу рядом с кофеваркой. Сергей разваливается на кухонном диванчике, бросая свободную руку на спинку. Поза а ля «посмотри, какой я весь из себя». Ну что ж, не просто же так он петушится.

Награждаю его ответным разглядыванием всего этого «добра».

Но, господи, он серьезно?! Пара сброшенных кило и тупая татуировка не делают его в целом довольно типичное мягкое тело объектом для буйного слюноотделения. Он гантели нюхает максимум раз в неделю, хотя судя по его странице в инстаграм, чуть ли не ночует в зале. Но любой мужик, который действительно ходит туда так, как звездит Наратов, выглядел бы в разы лучше. Я уже молчу про кого-то типа… Вадима.

От воспоминания о том, какими твердыми были его мышцы под моими пальцами, когда я бессовестно вонзала ногти в его спину, бросает в жар.

И Сергей, конечно, записывает мои внезапно вспыхнувшие щеки, на своей свет.

— Выспалась? — первым спрашивает Наратов, потому что я выбираю пассивную тактику.

Хочу посмотреть, как и куда он поведет разговор.

— Ага, спасибо. В жизни не видела такой огромной кровати.

— Ну… судя по тому, что я слышал храп из-за стенки, Андрей продрых всю ночь.

У моего муженька множество пороков. За некоторые я его убить готова. Но Андрей не храпит. Никогда. Ни разу не слышала, чтобы он издавал хоть какие-то звуки со стороны спальни, и уж тем более не проспала бы такое событие, лежа с ним в одной постели.

Сергей закидывает простую удочку, самую примитивную, я бы сказала.

— Андрей не храпит, — говорю, глядя ему в глаза. — Может быть, это просто скрипел матрас?

— Ты не уверена?

— Может быть, не из нашей комнаты?

Наратов слегка подается вперед, снова нарочно играя грудными мышцами, как будто там действительно есть что напрягать. Я продолжаю смотреть ему в глаза, нарочно даже не пытаясь опустить взгляд и насладиться этим представлением. Пусть не думает, что от этого зрелища зашкалит мой эстроген и я грохнусь в обморок.

— Мы с Андреем дружим всю жизнь, Валерия, — негромко, как будто до сих пор опасается, что поступает правильно, — я знаю его лучше, чем свои пять пальцев. И готов поспорить на что угодно, что вчера из вашей спальни мог раздаваться только его храп.

— Странно, а мне он говорил, что познакомился с тобой в тринадцатом году.

— И вот что я думаю. — Сергей нарочно игнорирует мою попытку подвернуть сомнению этот его акт ностальгии. — Зачем молодой, красивой и явно неглупой девушке выходить замуж за человека, с которым она сможет разве что на пару храпеть по ночам?

— Я не храплю.

— Зачем тебе все это, Валерия?

— Потому что я люблю своего мужа и понятия не имею, что за чепуху ты несешь.

Но чтобы все то не звучало слишком резко и Наратов, чего доброго, не испугался, придаю тону некоторую расхлябанность. Пусть думает, что это такой прикол. Или шутка. Или, может, именно так звучит мой голос, когда я говорю совершенно искренне?

Сергей слегка прищуривается и нервно проводит языком по нижней губе, а потом снов откидывается на спинку дивана, на этот раз уже без пафосного выпячивания несуществующих мышц. Он определенно сконфужен, потому что разговор свернул не туда.

— Ну допустим, я тебе верю. — Ему снова приходится начинать первым, и Наратов уже не так весело настроен, как в самом начале.

— Ну допустим, мне плевать на то, веришь ты мне или нет. — Теперь моя очередь веселиться, и я нарочно усаживаюсь так, чтобы вся моя поза, даже в спортивно костюме, из которого торчат только ладони и ступни, выглядела как самое вкусное лакомство, которое то и дело проносят у него перед носом, но каждый раз — к другому столу. — Кстати, а это ваша с Илоной спальня справа? Кажется, у тебя там кто-то полночи бил посуду. Тараканы снова выяснили, кто в доме хозяин?

Сергей смеется, но это точно не самый лучший его «искренний смех».

— О наших с Илоной сложных отношениях не знает только слепой и глухой.

— Значит, теперь я в секте тех, кому разрешено обсуждать личную жизнь Наратовых? По каким дням заседание кружка?

И вот он снова смеется, хотя мысленно уже давно проклял ту минуту, когда решил воспользоваться моментом и подкатить к жене друга прямо под носом у собственной супруги.

— Мы с тобой похожи, Валерия. Оба не из этого мира, оба выросли в той среде, где приходилось питаться объедками, чтобы выживать. Мы с тобой из другого теста.

— Практика показывает, что люди, которые рассуждают про сорта сдобы и тяжелую голодную жизнь, на самом деле просто иногда ели бутерброд с маслом, но без красной икры.

— Тебе как будто сто лет в обед, малыш! Даже моя бабка не была такой занудой!

— Наверное потому, что у вас был хлеб с маслом, а у меня только недоеденный бургер из помойки за углом кафе?