Соль под кожей. Том второй (СИ)

Все, что я могу с уверенностью сказать о своей очередной марионетке — она работает ходячей вешалкой и иногда снимается в рекламе шмоток разных интернет-магазинов. Так мы и познакомились — мне случайно вылезла реклама с ее участием, я перешел по ссылке, нашел профиль модели и написал. На следующий день она уже каталась на соседнем сиденье моей тачки, не особо стесняясь надрачивать мне время от времени прямо через штаны.

По факту, мой член даже не встает на нее. Это происходит чисто автоматически, потому что я тридцатилетний крепкий мужик, и у мой организм правильно реагирует на определенные механические манипуляции.

Зачем я притащил ее с собой, если даже не хочу трахнуть?

Ответ мне хорошо известен, но я захлопываю дверь прямо у него перед носом.

— Ты не против, если я поваляюсь в ванной? — сладким голоском выпрашивает она.

— Неа.

Как только она убирает от меня свои тонкие когтистые руки, я чувствую облегчение.

В последнее время у меня нездоровое отвращение к тёлкам с метровыми ногтями.

Оставшись один, еще какое-то время любуюсь видом из окна, а потом делаю снимок и с припиской «Уже приехал» отправляю его Валерии.

На самом деле, приезжать самому было совсем не обязательно. Да и вообще приезжать, тем более под предлогом «проверить обстановку». Когда я пару недель назад обмолвился об этом в разговоре, Лори вообще никак не отреагировала, только сказала, чтобы предупредил ее хотя б за сутки, чтобы она смогла подготовить всю документацию. Как сказал бы мой знакомый из проверяющих органов — реакция здорового человека: ни паники, ни попыток убедить меня в том, что это лишнее, ни обидок, что я ей не доверяю. А позавчера позвонила и спросила, в каких числах я приезжаю, потому что она собиралась пойти в отпуск хотя бы на пару дней, и не хочет, чтобы в момент, когда нужно будет ее присутствие — ее не оказалось рядом. Я брякнул, что буду в четверг, хотя к тому моменту вообще забыл, что собирался навестить свой «морской офис».

Валерия перезванивает через минуту.

— Высоко ты забрался, — говорит без приветствия, хотя все наши разговоры начинаются плюс-минус так же. «Все» — это шесть за минувший год. Я почти наизусть помню содержимое каждого.

— Мне стоит спрашивать, откуда ты так хорошо знакома с внешним видом из окна моего «люкса»?

— У меня был любовник, которому нравилось трахаться у видовых окон, — совершенно обыденным тоном говорит Лори. Готов поспорить, что она даже только что пожала плечами.

Язык чешется сказать, что я в курсе ее личной жизни, и что тот ее любовник был реальный отстой, хотя гонял на дорогой тачке, был хозяином ночного клуба и выделывал больше, чем стоил на самом деле. И что я снял этот номер с каким-то садистским удовольствием именно потому, что когда-то она ходила по нему голая, пусть и перед другим мужиком.

В груди неприятно ноет старая болячка, так что я силой воли задвигаю эти мысли в свой внутренний швейцарский сейф. Хорошо бы однажды потерять от него ключи.

— Во сколько тебя ждать завтра в офисе? — спрашивает Валерия, потому что я долго храню молчание.

— Часов в одиннадцать.

— Есть какие-то особенные пожелания?

«Ага, есть одно — хочу вернуть время вспять», — мысленно отвечаю я, а в слух говорю, чтобы не страдала херней и не делала из меня залетного злого ревизора.

— Просто прошвырнусь по кабинетам. Но если нужно попугать какого-то ленивого сотрудника…

— … то с этим я отлично справлюсь и без тебя, — заканчивает Лори. — Хорошо, значит, до завтра. Наслаждайся видом.

Я еще какое-то время смотрю на наш законченный семнадцатисекусндный разговор.

Все короче и короче с каждым разом. Сейчас уже с трудом верится, что когда-то мы могли часами о чем-то спорить, обсуждать книги, Валерия рассказывала о своей прошлой жизни, пусть и нехотя, а я просто слушал. Тогда мне даже хотелось, чтобы она не была такой болтливой, потому что ее попытки посвятить меня абсолютно во все, иногда вызывали головную боль.

Правду говорят — бойтесь своих желаний, потому что они могут даже исполниться.

Когда через пару минут моя марионетка выходит из ванной в одном коротком полотенце, я не чувствую вообще ничего по отношению к этому идеальному телу. И она тут же пытается исправить ситуацию, потому что, какими бы куриными не были ее мозги, даже их мощностей хватает для понимания простого устройства наших отношений: я ее трахаю, я доволен, я даю деньги на ее хотелки, а если я не особо горю желанием совать в нее член — значит, деньги скоро закончатся.

— Я просто устал, — отодвигаю ее попытки поработать ртом.

— Все хорошо, малыш? — беспокоится она.

— Мужчины не обязаны хотеть секса двадцать четыре часа в сутках восемь дней в неделю.

— Да что с тобой? — Марионетка дуется и фыркает. — Сам на себя не похож как приехали в этот чертов город. Здесь… сыро и воняет рыбой.

— Может, тогда тебе стоит еще раз принять душ?

— Какой же ты мудак, — кривится она.

«Какой же ты мудак», — звучат в моей голове те же самые слова, но сказанные другой женщиной.

Той, которую уже давно доедают черви в сырой могиле.

Алина умеет появляться вовремя даже после своей смерти.